Стройный ряд юбилейных дат

(предъюбилейное интервью с первым председателем Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров Республики Карелия В.А. Пладовым)

Больший вклад в развитие лесного комплекса Республики Карелия, в эффективную работу Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров РК внес его первый председатель Виктор Александрович Пладов. 26 ноября ему исполняется 70 лет.

Выпускник Петрозаводского лесотехнического техникума, а затем Ленинградской лесотехнической академии, В.А. Пладов, занимая ответственные руководящие посты на предприятиях ЛПК Карелии, приобрел колоссальный опыт результативной работы главным лесничим республики, генеральным директором АК «Кареллеспром», председателем Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров РК, депутатом Законодательного собрания РК, руководителем ЗАО «Шуялес». В настоящее время В.А. Пладов работает первым заместителем генерального директора ЗАО «Шуялес», занимаясь наиболее важными направлениями производственной деятельности этого предприятия.

Требовательный к себе и своим подчиненным, В.А. Пладов занимает активную, четкую позицию и в отношении непрофессиональных чиновников, мешающих своими, порой совершенно абсурдными решениями нормальному развитию лесопромышленного комплекса. Он открыто и публично вступает в диалог с федеральными органами власти, отстаивая интересы отрасли, интересы человека труда.

Так уж получается, что каждые 5 лет годовщина памятных для него событий складывается в стройный ряд юбилейных дат. В этом году 70-летие со дня рождения, 55-летие лесного непрерывного трудового стажа, 25-летие работы в ЗАО «Шуялес».35-летие окончания Ленинградской лесотехнической академии. Юбилейные совпадения, конечно же, случайны. Не случаен путь к профессии, выбранной им раз и навсегда. Дед работал директором леспромхоза. Отец, окончив войну в звании капитана, также дальнейшей воинской службе предпочел работу в лесу. Так и он оказался в лесном поселке.

В 1956 году, окончив Габсельгскую семилетнюю школу, пошел работать в лесопункт Медвежьегорского леспромхоза учеником токаря, через три месяца маркировал древесину на нижнем складе, а через некоторое время ему уже доверяли принимать и размечать хлысты. После окончания Шуйско-Виданской лесотехнической школы стал работать трактористом. И дальше все пошло по восходящей. Трудиться он любил и умел. А таких работников руководство обычно замечает. И его заметили.

Заочно окончил Петрозаводский лесотехнический техникум. Работал механиком, начальником автоколонны. В течение года был освобожденным председателем комитета комсомола Пяльмского леспромхоза, три года председателем его профсоюзного комитета, после чего был направлен на учебу в Ленинградскую лесотехническую академию. После ее окончания отработал в Сумском леспромхозе главным технологом, затем стал там заместителем директора по производству. Через два года Юрий Дмитриевич Ионов, руководитель крупнейшего лесозаготовительного предприятия в республике Пудожской сплавной конторы пригласил его на работу главным механиком. Еще через пару лет он уже был главным инженером этого предприятия. Ну а четверть века назад он возглавил Шуйско-Виданский ордена Трудового Красного Знамени леспромхоз. Тогда как раз задумывались КЛПХ, и его, как специалиста лесной промышленности и лесного хозяйства, направили туда создавать комплексный леспромхоз (КЛПХ).

- Неплохо, думаю, у нас получилось,- рассказывает В.А. Пладов,- довольно стройную систему смогли отстроить. Василий Иванович Гончаров активно мне помогал в этом. Кстати, мы уже 25 лет с ним вместе работаем: и в леспромхозе, и в Кареллеспроме. Вот вам и еще один юбилей.

Потом, когда увидели, что в КЛПХ у Пладова многое получается, его пригласили в Кареллеспром. Сначала он работал там главным лесничим, затем - первым заместителем Виктора Сергеевича Поснова – вице-президентом этой акционерной компании.

– И несмотря на столь высокую должность вы вернулись в Шуйско-Виданский леспромхоз...

– В 1993 году началось акционирование всех предприятий ЛПК, так сказать, по обязательной программе. Меня пригласили на собрание акционеров леспромхоза. Приезжали его представители, предлагали мне возглавить предприятие. И я приехал на то собрание. Помню, в Чалнинском Доме культуры яблоку было негде упасть, столько народу туда пришло. Вообще-то, я был противником акционирования, понимал, что делается оно неправильно и несвоевременно. И на собрании об этом сказал, назвав повальную приватизацию с акционированием гнуснейшим обманом людей. Но тем не менее я вынужден был принять участие в этом, поскольку в тот момент альтернативы не было. И я сказал людям, что со мной леспромхозу, может быть, легче будет пройти процесс акционирования.

Меня избрали. Таким образом, судьба вновь связала с этим леспромхозом. Правда, в 1998 году, приняв предложение Главы правительства Карелии Сергея Леонидовича Катанандова, я возглавил АК «Кареллеспром», но через четыре года вновь вернулся в ЗАО «Шуялес», теперь уже навсегда.

- Виктор Александрович, какой период вашей богатой трудовой биографии запомнился вам больше всего?

– 1978–1986 годы. Пудожская сплавная контора. Этот период для себя считаю наиболее удачным. Тогда мы с директором Юрием Дмитриевичем Ионовым провели коренную реконструкцию предприятия и в кадровом, и в производственном плане. К примеру, мы выделили в отдельную структуру весь автомобильный транспорт. Была создана огромная автоколонна. В нее вошли все транспортные средства, они были радиофицированы, что позволяло сделать работу гораздо более эффективной.

Центральные ремонтно-механические мастерские были в составе РМЗ Петрозаводска, но мы доказали целесообразность передачи их сплавной конторе, и Кареллеспром пошел навстречу, передав РММ нам. Мы создали центр по ремонтно-техническому обслуживанию – текущему, капитальному, сезонному – всей лесозаготовительной техники. А объемы лесозаготовок были нешуточными – более 630 тысяч кубометров древесины в год. Готовили технику, прокладывали дороги, а для сплава содержали большое количество катеров, судов, плавучих кранов, береговой техники. И справились с такими объемами, чему помогало своевременное техническое обслуживание машин и механизмов. Было у нас и свое конструкторское бюро. Словом, сделали для предприятия много полезных и перспективных дел. И когда мне руководитель Кареллеспрома Игорь Николаевич Санкин предложил возглавить Шуйско-Виданский ЛПХ, я не сразу дал согласие: не хотелось бросать сплавную контору, в которую, можно сказать, вложил всю душу. Но уговорили. Наступала пора перехода от вторых ролей к первым.

– В новом для себя леспромхозе вы опять же занялись его реконструкцией?

– Это необходимо было сделать прежде всего для упорядочения структуры и минимизации производственных расходов. Объемы лесозаготовок были поменьше пудожских, но тоже немалые. Две с лишним тысячи человек работали в леспромхозе, семь лесопунктов были разбросаны по всей территории Пряжинского района, три больших нижних склада... А главная беда – изношенность основных фондов, отсутствие нормального дорожного строительства. К тому же нужно было отстраивать новую производственно-хозяйственную систему в виде комплексного леспромхоза – КЛПХ. Новое дело, поэтому меня в составе группы директоров карельских леспромхозов (И.В. Константинов, Ю.Н. Спиридонов, С.С. Раздорский, Б.А. Барбалюк и я) направили в Москву на месячные курсы в институт повышения квалификации. И, должен сказать, преподаватели признали наши выпускные работы лучшими. Мы здорово отличались по уровню подготовки, по отношению к делу от слушателей курсов из других регионов.

Новые знания подкрепили фундаментальные, полученные в лесной академии, и все это в сочетании с приобретенным управленческим опытом в Пудожской сплавной конторе помогло мне выправить положение дел в леспромхозе в тот сложный период времени, который наше предприятие переживало в ходе начавшейся в стране бестолковой перестройки. Вспомним 1993 год. Отсутствовали наличные деньги, повсюду сплошной бартер. Во многом благодаря своим наработанным связям удавалось доставать живые деньги на зарплату работникам. Деньги возили в больших мешках. Ельцин, Гайдар и Чубайс почти всех сделали миллионерами, только миллионы те были копеечные. Но мне удалось выполнить данное акционерам леспромхоза обещание о своевременной, без задержек, выдаче им заработной платы! Конечно, было тяжело сводить концы с концами, и если бы не дефолт 1998 года, я не знаю, что бы стало с леспромхозами республики. Благодаря дефолту Кириенко экспортно-ориентированные предприятия, в их числе и Шуялес, смогли снова встать на ноги.

– Как раз накануне дефолта вами вместе с управленцами Кареллеспрома В.А. Ульянковым и Н.Я. Кирьяновым был создан Союз лесопромышленников и лесоэкспортеров РК, и вы стали его первым председателем...

– Да, тогда ситуация в ЛПК была очень тревожной. Казалось, будто затеянные новыми русскими правителями приватизация и акционирование направлены были на разрушение всех вертикальных и горизонтальных связей лесопредприятий, на крах лесной отрасли, что, собственно, у них почти получилось. Связи оказались нарушенными, каждый, образно говоря, сидел под своим пнем, не видя из-за него никакого просвета в обозримом будущем.

Необходимо было поставить заслон этому беспросвету и с помощью влиятельной общественной организации координировать действия разрозненных леспромхозов, защищать интересы предприятий и работающих в них людей. Это главная задача союза. Была создана газета «Лесная Карелия», через которую доводилась до работников ЛПК информация о деятельности союза, его новых членах, которых с каждым годом становилось все больше, о проблемах и удачах карельских лесопредприятий, о том, как союз защищает их интересы.

В то время значимость союза была гораздо выше, чем сейчас. Властные структуры тогда обращали серьезное внимание к нему. Множество проблемных вопросов лесного комплекса было решено с подачи СЛЛ РК, его активной, а главное, результативной деятельности. Увы, затем при отстроенной в России вертикали власти к нашему Союзу и аналогичным союзам в других регионах страны отношение изменилось. Власть, бывало, откровенно игнорировала письма и обращения СЛЛ, не удосуживаясь даже на них отвечать. Появилось большое количество других, с позволения сказать, общественных организаций, лоббирующих интересы узкого круга лиц, которые своими, мягко говоря, непрофессиональными действиями подводят к пропасти лесопромышленный комплекс и лесное хозяйство страны.

Толку от таких организаций или конфедераций для ЛПК мало, больше вреда. Как образно назвал их известный в Карелии руководитель лесозаготовительных предприятий республики Вячеслав Иванович Фролов, это пыль на комоде. Ее и сдуть можно, а при большой надобности и мокрой тряпкой по ней пройтись. Только почему-то не сдувают. Видимо, кому-то именно такая запыленная мебель и нужна, чтобы под слоем пыли не видно было тех общественных объединений, которые профессионально знают лесное дело и то, как можно реально помочь отрасли. Но происходит иначе. Ручные общественные организации говорят власти то, что она хочет услышать. И власть слышит. Но стоит что-то сказать против, их и слушать никто не станет.

Не хочу сказать, что карельское правительство не желает прислушиваться к СЛЛ РК, но ему надо выполнять решения федерального правительства и вместе с ним дисциплинированно следовать курсу, объявленному президентом страны, у которого властных полномочий сегодня, пожалуй, больше, чем в свое время было у царя.

– Однако были ведь и значительные успехи в деятельности Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров, некоторые скоропалительные решения лесных федералов откорректированы или вовсе отменены. Яркий тому пример – открытая дискуссия в «Лесной газете» и ваше выступление в ней, после чего федеральными властями обещано значительное снижение непомерно высоких вывозных таможенных пошлин на лиственную древесину и принятие ряда других важных для ЛПК решений.

– Безусловно, роль Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров остается большой и значимой, только этим общественным объединениям трудно было достучаться до федеральных властей: мешала, повторюсь, та самая пыль на лесном комоде. Я рад, что «Лесная газета» во главе с ее редактором Гоги Мухрановичем Надарейшвили профессионально ведет публичную борьбу с лесным негативом, предоставляя публичную трибуну настоящим специалистам ЛПК. И в последнее время нас уже, по крайней мере, наверху слышат. Другое дело, что долго там принимаются адекватные решения, чаще всего из-за непрофессионализма многих лесных функционеров и характерной для России чиновничьей неповоротливости, истиной, а, может быть, и преднамеренной.

Сегодня же лесного комплекса как такового нет. Раньше это был огромный конгломерат преимущественно с горизонтальными деловыми связями. Комплекс подразумевал собой зависимость всех лесных подотраслей друг от друга, в том числе и в области финансовых взаимоотношений. Комплекс – это и лесное хозяйство, и лесозаготовки, и деревообработка, и машиностроение, и наука... А что сейчас? Лесного хозяйства нет. Лесозаготовительная отрасль в подвешенном состоянии. Деревообрабатывающие предприятия не имеют средств, необходимых для технического перевооружения. Только целлюлозно-бумажные предприятия более-менее на плаву. Разве это комплекс?

– Словом, вы не сторонник таких, можно сказать, революционных преобразований в лесном комплексе России?

– Я сторонник разумных и своевременных преобразований. Вот, к примеру, в средствах массовой информации часто вещают о необходимости запрета вывоза круглого леса за пределы страны. И в некоторых публикациях читаем: президент прав. А прав ли?

В качестве аргумента нередко приводится Финляндия, где принят закон, запрещающий экспорт необработанной древесины. В свое время я предметно знакомился с тем, как развивалась в Финляндии лесная промышленность. Мною собраны исторические данные по объемам производства, реализации древесины на внутренний и внешний рынки этой страны, начиная с 1930 года. Так вот, исходя из этих данных, правительством Финляндии в 1951 году был издан документ, который вводил регулирование потоков заготовленной древесины и контроль со стороны государственных органов за экспортом и импортом некоторых видов лесной продукции.

Обратимся к цифрам. В 1951 году на экспорт отправлено 6,3 млн кбм древесины из 50 млн кбм древесины, в том году произведенной в Финляндии. Считаем дальше. В 1961 году на экспорт было отправлено еще больше - 6,8 млн кбм. И это через 10 лет после принятия закона. И только с 1962 года объемы экспортируемой необработанной древесины стали снижаться, а импорт увеличиваться. К примеру, в 2002 году на экспорт уже было отправлено всего 700 тыс. кбм.

Так финны постепенно, без суеты и спешки подготовив у себя соответствующие перерабатывающие мощности, пришли почти к полной отмене экспорта своего леса. Но даже и при таком раскладе лесной экспорт здесь все равно остается. Правда, его доля в общем объеме произведенной в стране древесины составляет от силы 2-3 процента, порядка 1 млн кбм в год, но совсем обойтись без экспортной составляющей, как видите, и ЛПК Финляндии не может. А у нас в России сегодня кому-то надо все и сразу. Так не бывает. Вернее, бывает, только последствия от таких преобразований губительны.

Вот и Лесной кодекс был принят явно скоропалительно, став очередным подарком для ЛПК от федеральной власти к очередному Новому году. Лесной кодекс должен быть законом прямого действия, и действия эти обязательно должны быть прописаны. А они по многим важным позициям не прописаны. Одни общие фразы. В этом документе множество нестыковок, вопросов больше, чем ответов, поэтому и наблюдается с начала действия новой лесной конституции неразбериха в ЛПК. Я согласен с теми специалистами, кто считает, что Лесной кодекс в таком виде вводить в действие с 2007 года было нельзя. Но кто к нам прислушивался? Депутатам сказали твердо: надо принимать ЛК. И приняли. А дальше - куда кривая выведет, не им же в лесу работать. Такова цена суетливости и спешки при принятии судьбоносных законов под гнетом вертикали власти.

– Виктор Александрович, вам и раньше, и сейчас приходилось, как руководителю, постоянно решать трудно разрешаемые проблемы. Хоть раз пожалели о выборе профессии, о том, что уже более чем полвека ваша судьба связана с карельским лесом?

– Нет, я не жалею о своем профессиональном выборе. Лес – это мое призвание. Без живой напряженной работы я не вижу жизненного смысла. Проблемы приходят и уходят, а мое родное предприятие остается. И чем оно крепче, тем лучше для людей, в нем работающих. А значит, и для меня.

Вел интервью Николай САБУРОВ

На снимке: Виктор Александрович Пладов в своем рабочем кабинете

Фото Николая Сабурова

Посткриктум

Виктор Александрович Пладов с большим уважением относится к работе журналистов, понимая, что без их участия не донести свои мысли, соображения, предложения по улучшению ситуации в лесной отрасли или по любым другим острым темам, поэтому почти никогда не отказывается от интервью. Впрочем, и сама жизнь юбиляра, чрезвычайно насыщенная событиями, встречами с интересными людьми, совместной работой с настоящими профессионалами лесного дела, напоминает собой бесконечное интервью, в котором вопросы ему задает сама жизнь.

Понятно, что ограниченные рамки одного отдельно взятого интервью не позволяют подробно и по возможности полно осветить все этапы большого жизненного пути заслуженного человека. Зато позволяют сделать это рамки книги, которая в настоящее время вышла в свет благодаря петрозаводскому издательству «Острова».

В ней, помимо интересных рассказов и воспоминаний юбиляра, записанных с его слов соавторами книги - карельскими журналистами Юрием Шлейкиным и Николаем Сабуровым, приводятся и яркие отзывы о В.А. Пладове от В.М. Скресанова, В.С. Поснова, Н.Я. Кирьянова, В.В. Григорьева, Н.С. Бобко и других профессионалов ЛПК РК, в разные годы плодотворно сотрудничавших с ним.