Оксана Старшова: «Сделайте так, чтобы ребенок не страдал»

На прошлой неделе Президент страны Владимир Путин подписал закон о декриминализации побоев в семье. Суть его в том, что побои в отношении близких лиц переводятся из категории уголовных правонарушений в административные. Иными словами, если раньше родителям, отшлепавшим своего ребенка, мог грозить тюремный срок до двух лет, то сейчас – это максимум общественное порицание, штраф или общественные работы.

Напомним, что все началось с закона, принятого в июле 2016 года, которым была установлена уголовная ответственность за побои в отношении близких лиц. Это вызвало бурные дискуссии среди населения, экспертов, депутатов. Негодование противников введения уголовной ответственности, тогда вызвало то, что за одно и то же деяние предусматривается разная мера наказания, что не соответствует Конституции Российской Федерации. Скажем, если мать-одиночка, придя домой в изнеможении от усталости после второй работы, и, обнаружив в кармане подростка сигареты, в запале дала затрещину, то она уголовница. Если же ее сыну поставил фингал на улице чужой дядя, то ему максимум за это грозит административная ответственность.

Словом, законодатели решили исправить свою же ошибку и вернули все «на круги своя». Однако это не избавило нас от горячих споров. У каждого на этот счет есть свое мнение, причем, по своему даже аргументированное. Мы решили поинтересоваться, что думает по поводу закона и не только Уполномоченный по правам ребенка в Республике Карелия Оксана Старшова.

- На сегодняшний день еще точной цифры нет, - говорит она, - сколько существует законных и подзаконных актов, которые так или иначе не дают разрушать институт семьи, и обеспечивают безопасность в семье детей и матерей. Таких документов множество, их количество сейчас тщательно высчитывают общественные организации и юристы высочайшего профиля для того, чтобы сказать всем, что правовой базы более чем достаточно, давайте, наконец, перейдем к делу и будем исполнять эти законы.

В этой связи хочу сослаться на такой пример. Когда мы сажаем ребенка в машину, то его пристегиваем ремнем, обеспечиваем весь комплекс мер безопасности. В моем понимании, мы это делаем не потому, что боимся штрафов или сотрудников ГИБДД, а потому, что по-другому быть не может. Я как родитель понимаю, что сейчас жизнь ребенка в моих руках. Да не только в данной ситуации, а вообще всегда. Это степень родительской ответственности.

Мы можем сколь угодно добавлять в наше законодательство новые карательные санкции, но не думаю, что тем самым в корне изменим ситуацию. Рассмотрим вопрос насилия женщин в семье. Очень часто наши сердобольные женщины обратно забирают заявление из полиции, поясняя это тем, что «бьет – значит любит». Все это зачастую заканчивается тем, что наступает предел терпению и недавняя жертва прессинга и насилия со стороны мужа сама совершает преступление и получает длительный срок заключения. Это происходит из-за несформированного представления о неотвратимости наказания.

Каждый раз, прощая мужу, женщина закладывает в подсознание ребенка, который является свидетелем происходящего в семье, что так вести себя можно. Забирая в очередной раз свое заявление, надо, прежде всего, думать об этом.

К принятому закону у меня и моих коллег разные мнения, но, на мой взгляд, главное в том, чтобы укрепляя семью и помогая ей, необходимо формировать степень ответственности родителей не ужесточением и карательными санкциями, а тем, что это семья и она имеет свои особенности и в воспитании в том числе.

- Вы все правильно говорите, но почему же наше общество так всколыхнулось, как летом 2016 года, так и сейчас?

- Сразу сработала параллель: значит, мы разрешаем бить. Человек обычно видит то, что на поверхности. В силу целого ряда причин он не желает взглянуть внутрь. Отмечу, что инициатором отмены уголовной ответственности за побои в семьи, нанесенные впервые, кроме сенаторов, был и председатель Верховного суда России. Я не про то, что обжегшись на молоке, дуют на воду, а считаю, что мы совершенствуем существующий законодательный механизм, в данном случае по защите интересов семьи. Новыми карательными санкциями и отягощением нашей законодательной базы еще одним жестоко вмешивающимся и могущим привести к серьезным искажениям действительности и детской беде законом мы не усилим, а ослабим семью. Это не позволительно.

- Может быть, изначально не надо было «огород городить» и не устанавливать уголовную ответственность за побои в семье?

- Закон был принят в июле прошлого года. Да, он оказался таким, какой есть. Потом поднимается волна, но ведь мы дискриминируем позицию родителей и посторонних людей. У меня в практике был случай, который произошел в одном из котеджных поселков Петрозаводска. Маленькая девочка положила песочный куличик на новенькую машину соседей. Хозяин машины поднял из-за этого такой шум, что после этого испугавшийся ребенок двое суток не вылезал из под стола.

Владельцу машины следовало просто прийти и спокойно вместе с родителями девочки поговорить с ней, что так делать нельзя. Права ребенка грубейшим образом были нарушены соседом. При этом, согласно закона, он отделался бы административным наказанием, а если бы мама подняла руку – наступила бы уголовная ответственность.

- Оксана Николаевна, вы за воспитание у родителей чувства ответственности за своих детей. Но ведь до некоторых родителей сложно достучаться.

- Для специалистов, которые выходят в семью, ключевым должно быть отсутствие формализма и отписок. В органах опеки должны работать специалисты, и аргументы про кадровый голод я не воспринимаю. Были случаи, когда открытым текстом говорила: « На вашем месте я бы серьезно задумалась над тем, не устали ли вы от той работы, которую выполняете и насколько понимаете то, чем занимаетесь». Нельзя поверхностно относиться к проблемам, которые налицо, и нельзя формально диагностировать ситуацию в семье по количеству содержимого холодильника. Я знаю семьи, где практически не покупают еду, потому что считают каждую копейку, а выращивают и готовят сами. При этом детям там хорошо, комфортно. Там не евроремонт, но все в порядке, ремонтом мебели занимаются, в том числе, сами дети. У любого сотрудника органов опеки, раз они государством уполномочены держать на контроле вопросы защиты детства и отвечать за это, на первом месте должен быть вопрос: чем помочь? Помочь, чтобы этот ребенок остался в семье, и сохранить ее.

Очень многое зависит от инспекторов, работающих с семьей. Не случайно, часть обращений к уполномоченному связана с тем, как работает система профилактики правонарушений, а весомая доля касается тревожных ситуаций в семьях.

- После принятия закона об уголовной ответственности за побои в семье, участились сигналы в ваш адрес?

- Особого всплеска не было. Но хочу сказать, что мы очень благодарны людям неравнодушным к чужой беде. 8 мая прошлого года девушка из Петрозаводска сообщила нам о своих пропавших соседях, вместе с пьющими родителями исчез и четырехлетний мальчик Семён. Спасибо нашей полиции, ее начальнику, который подключил к поискам работников уголовного розыска. Меньше чем за сутки удалось найти мальчика вместе с родителями. Им оказали помощь.

Конечно, бывают разные случаи. Иной раз родители жалуются на органы опеки, которые, якобы, незаконно лишили их родительских прав. У одной такой мамаши, у которой ребенок находился в больнице в другом районе, я спросила: «Вы хоть раз навестили ребенка?». Нет, хотя она регулярно ездит туда за товаром.

- К чему мы идем, отношение родителей к детям становится лучше или хуже?

- Три года назад мы еще не были в той экономической ситуации, которая называется сложной. Потом она наступила. Есть одна очень хорошая поговорка: «Свобода моего кулака заканчивается перед носом моего соседа». Мои выпускники, ее помнят. Помнят и другую из басни Крылова: « Мы знаем, есть еще семейки, где наше хают и бранят, где с умилением глядят на заграничные наклейки… А сало… русское едят!». Понимаю, что давать оценку, каково детству в нашей стране это очень смело, я лишь знаю, как работают институты, стоящие на защите детства и созданный уже более шести лет назад Институт уполномоченных по правам ребенка, который есть во всех регионах России. Кстати, Уполномоченный по правам человека есть не во всех регионах страны.

С приходом нового Уполномоченного при Президенте РФ А.Ю. Кузнецовой, многое изменилось, но, как и прежде, мы работаем командой. Понимаю, что проблем много, это жизнь. Я отношусь к категории оптимистичных реалистов, которые считают, что проблемы есть и будут, а вот как создаются условия, чтобы были те, кто могут их решать – это задача власти на самом высоком уровне.

Есть замечательная книга «Договориться можно обо всем», но я забросила ее подальше. В вопросах, которыми я занимаюсь сейчас, договариваясь, надо вводить все в плоскость закона, доводя до логического завершения. Если решение принимается в сторону одного из родителей, то автоматически врагом номер один уполномоченный становится для второго. Потому что решение в интересах ребенка, принятое в пользу одного из родителей не может удовлетворять второго. Вот почему вмешательство в семью, в отношения некогда любивших людей – это всегда дело неблагодарное. Война, разворачивающаяся между родителями, находящимися в бракоразводном процессе, у меня вызывает отторжение. Я об этом прямо говорю таким родителям : «Вы не видите, как в этой войне вы калечите жизнь ребенка. А вы ведь его рожали в любви и муках. Найдите в себе силы отпустить проблемы, ситуацию, выстроить свои отношения так, чтобы он при этом не страдал».