Куда плывет карельская форель?

«Флагман в развитии агропромышленного комплекса», «пока еще недосягаемый лидер в РФ по объемам производства, которым можно гордиться». Так в конце прошлого года характеризовал карельское форелеводство и.о. министра сельского и рыбного хозяйства РК Владимир Лабинов, выступая в региональном парламенте. Действительно, по последним данным Минсельхоза республики, рыбная отрасль в целом за прошлый год показала максимальные результаты с 1992 года. В последнее время власти много говорят о «флагмане» на федеральном уровне: в Совете Федерации интересы отрасли теперь представляет новый сенатор от ЗС РК, крупный рыбопромышленник Игорь Зубарев. А на днях в состав комиссии Правительства РФ по вопросам развития рыбохозяйственного комплекса вошел глава региона Артур Парфенчиков.

Что же в обозримом будущем ждет карельскую форель? С какими проблемами сталкиваются рыбоводы? Почему филе и икру собственного производства практически невозможно найти на наших прилавках? Попробуем разобраться.

Повернулись лицом

– Раньше на нас не обращали внимания: существуете и существуете, - пожимает плечами один из крупнейших форелеводов Карелии Николай Федоренко. – А сейчас все серьезно, нас начали собирать, проводить совещания, ставить на первое место. Часто спрашивают, чем и как помочь, интересуются экспертным мнением.

Известного предпринимателя с многолетним опытом, получившего титул «Человек года-2017», мы встречаем на выходе из здания Минсельхоза, где он в очередной раз встречался с главой ведомства. Беседуем быстро и по делу.

– С нами начали активно советоваться еще до подготовки концепции развития агропромышленного комплекса до 2025 года (документ был представлен общественности осенью прошлого года. - прим. авт.), - вспоминает Федоренко. – Думаю, что многие предложения в итоге нашли в ней отражение.

Напомним, руководитель Минсельхоза представил концепцию депутатам профильного комитета Заксобрания минувшей осенью. По его словам, власти, прежде всего, планируют организовать на территории региона собственное кормопроизводство, и первый в России пилотный проект «успешно реализован».

– До сих пор производство специализированных кормов для форели в России не осуществлялось, - отмечал Лабинов. - Нужно будет масштабировать этот проект, и мы готовы содействовать процессу, чтобы в ближайшие 3-4 года после проведения производственных испытаний перейти к состоянию самообеспеченности кормами для форелеводства собственного производства.

Недоработки в переработке

Николай Федоренко тоже озабочен кормовыми проблемами, но форелевода больше заботит проблема переработки рыбной продукции: собственных производственных мощностей не хватает, что вынуждает отправлять большие объемы выращенной рыбы в другие регионы (Москва, Санкт-Петербург и т.д.).

– Я буду увеличивать объемы переработки, пристраиваю икорный цех и смогу выпускать в день до 2 тонн уникальной качественной икры в сутки, - делится планами предприниматель. – Что касается товарной форели, то в этом году, думаю, увеличим объемы до 3 тысяч тонн.

Глава Минсельхоза РК на проблему переработки глаза также не закрывает: представляя концепцию, он особо отмечал, что власти готовы поддерживать соответствующие инвестиционные проекты.

– Мы ставим задачу развития кооперации в этой сфере, для того чтобы помочь мелкотоварным производителям, которые производят по 50-60 тонн рыбы в год, - рассуждал Лабинов. - Они не в состоянии иметь собственную переработку, а вот на кооперационных началах (когда объединяются не менее 4 участников с объемом производства готовой продукции не менее 500 тонн), на таких условиях мы готовы будем оказывать поддержку.

Генофонд надо чистить

Собственные корма и переработка карельской форели необходимы, но самым масштабным проектом, который позволит вывести отрасль на совершенно новый уровень, по праву можно считать создание в Карелии селекционно-генетического центра. Николай Федоренко возлагает на нынешние власти большие надежды.

– Я уже 20 лет говорю: сделайте свой центр, - сетует предприниматель. – Например, у меня выросла огромная рыбина в садке, я же ее никуда не дену, а аккуратно завезу в этот центр. Нам надо ее селекционировать с лучшей финской (этим они уже 80 лет занимаются!), чистить генофонд. Брать, оплодотворять, изучать, обязательно подключать университет, целенаправленно учить студентов. На северных водах есть заводы, которые стоят и особо ничего не делают. Там надо сделать селекционный центр, но не просто выращивать рыбу, а еще производить икру.

Для понимания: сейчас Карелия полностью зависит от поставок исходного племенного материала, который поступает из-за рубежа. Такая зависимость приводит к удорожанию продукции и падению ее конкурентоспособности. В Минсельхозе это прекрасно знают, потому намерения властей вряд ли можно назвать «словами на словах». Другое дело, что о профильном центре прежнее правительство говорило еще в 2014 году. Может, сейчас дело сдвинется с мертвой точки?

– Есть вариант решения создания такого центра на базе бюджетного учреждения в рамках полномочий Росрыболовства, мы такое направление не отвергаем и поддерживаем, - уточнял в парламенте Лабинов. - Но параллельно предлагаем нашим ведущим производителям рыбопосадочного материала (кстати, эта идея никем не отвергается и в профессиональном сообществе всеми поддерживается) идти по пути создания селекционно-генетического предприятия в совместном формате. Одной стороной будет наш ведущий участник рынка или на кооперационных началах несколько участников рынка, с другой стороны – представитель одной из ведущих мировых генетических компаний.

Работа по созданию центра уже идет: в конце прошлого года пресс-служба правительства со ссылкой на начальника «Главрыбвода» Сергея Иванова сообщала, что предприятие появится рядом с Выгским рыбзаводом в Беломорском районе. Строительство проекта стоимостью в 800 млн рублей планируют завершить до 2021 года.

«Конец нашим водоемам»

Тем временем, планируемый рост объемов выращивания форели в Карелии сильно беспокоит местных ученых. По этому поводу в прошлом году на заседании Президиума КарНЦ РАН заведующий лабораторией болотных экосистем института биологии Олег Кузнецов выступил достаточно жестко.

– В Карелии около 100 озер пригодны для выращивания форели по химическим, гидрологическим и другим параметрам, - сообщил он. - По расчетам наших ихтиологов и гидробиологов, предел наших пресноводных озер – 30-35 тысяч тонн форели. К сожалению, правительство, совершенно игнорируя рекомендации наших ученых, составляет программу развития республики до 100 тысяч тонн выращивания форели в год. Это будет конец нашим водоемам.

Вероятно, в Минсельхозе к мнению профессионалов наконец-то прислушались: новое руководство ведомства (Лабинов пришел на место экс-министра Всеволода Телицына в сентябре этого года. – прим. авт.) гораздо более осторожен в оценках. В ведомстве называют цифру в 30-35 ежегодных тысяч тонн. Интересно, что Николай Федоренко такие расчеты тоже ставит под сомнение и предлагает «золотую середину» в 50 тысяч тонн. Но с одним условием.

- Отходы от форели на больших глубинах падают на дно, - поясняет предприниматель. - Это белок, который не растворяется в воде, но служит кормом для всяких букашек, которые, в свою очередь, являются кормом для рыбы.

Кроме того, в этом году у форелевода появится специализированный цех, который, по его мнению, полностью решит «экологическую» проблему. Отходы будут покупаться у переработчиков и пойдут на производство медицинского и ветеринарного жиров, а также рыбной муки.

Браконьеры с чайками

Сейчас же серьезнейший вред экологии наносит не форель, а... браконьеры, уверен Федоренко. В Карелии до сих пор нет закона, который напрямую запрещает ловить рыбу рядом с садками с форелью.

– Они приезжают, цепляют свои сетки, подрезают садки, выпускают в озеро и ловят, - негодует наш собеседник. - Подъезжаешь, грозишь Рыбнадзором, а ему что? Снимет сети, заплатит 2 тысячи штрафа. В 2015 году, например, мне порезали 8 садков, в каждом хозяйстве «цепляются» к 2-3 садкам. Они до такой степени подрывают нашу экономику, выпустили рыбы на десятки миллионов рублей!

И дело здесь не только в экономике. Всю рыбу, которая на нересте ради 200-300 тысяч заработка вылавливается браконьерами, можно уничтожить за 3 года. В том же Онежском озере сейчас почти пусто, отмечает форелевод.

– Рыбы нет уже! А потом прилетают чайки с перезимовки, начинают размножаться, есть-то им нечего, - объясняет он. – Птицы вылетают в лес, на поля, в город. Помните, сколько воробьев было на деревьях? А сейчас? Чайки съели всех воробьев. Или уточка вывела птенцов, а вечером уже один на выводке, потом ни одного. Чайке же нужен корм: она вылетела в лес, съела всех лягушек, а те ведь питаются червяками. И так далее. Это экологическая катастрофа.

Федоренко намерен добиваться решения этой проблемы в карельском парламенте, пока же он лишь разводит руками.

***

Все-таки сможем ли мы когда-нибудь увидеть филе и икру на прилавках местных магазинов? Оказывается, да, причем совсем скоро. Сейчас львиная доля продукции отправляется в соседние регионы: например, Николай Федоренко оставляет в республике только треть товара, реализуя основную часть в Кондопожском районе, где имеет хозяйства. Но уже в этом году форелевод откроет магазин в Петрозаводске.

– Площади мне дадут, и производственных мощностей хватит, чтобы снабдить жителей икрой и филе, - делится планами Федоренко. – Не знаю, выдержит ли магазин потребность покупателей, но надо начать. Пусть люди попробуют, зато будут знать, что есть своя продукция.

Появятся ли магазины в других районах Карелии, сказать сложно: Федоренко признается, что «разорваться» не готов. «В Сортавале должен быть свой Кулибин!» - смеется он. Возможно, наш собеседник прав: лучше выпускать меньше, но качественнее.