Финал дела «Петропита»

На этой неделе, как ожидается, Петрозаводский городской суд вынесет приговор по нашумевшему уголовному делу о продаже здания комбината школьного питания МУП «Петропит». Вспоминаем подробности: с чего все началось, как шло расследование и какую позицию заняла администрация города во главе с Галиной Ширшиной.

Уголовное дело возбуждено по статье «Мошенничество», на скамье подсудимых: экс-депутат Заксобрания Карелии Анастасия Кравчук, бывший руководитель «Петропита» Ольга Залецкая и директор торговой сети «Ленторг» Александра Корнилова. Еще одним обвиняемым является бизнесмен Василий Попов, которого следствие считает главным организатором мошеннической схемы. Он, однако, успел скрыться за границей, и дело в отношении него выделено в отдельное производство.

Итак, коротко напомним суть. История началась в 2011 году, когда директором муниципального предприятия «Петропит» стала Ольга Залецкая, на тот момент – депутат Петросовета.

Не смог пройти мимо

Залецкая входила в «яблочную» команду бизнесмена Василия Попова. В городе он был в первую очередь известен как создатель и фактический владелец фирмы «Ленторг». Но к моменту описываемых событий Попов стал проявлять все большее внимание к городскому имуществу. Незадолго до этого, в 2010-м, одна из подконтрольных ему фирм купила здание кинотеатра «Сампо». Сам Василий Попов впоследствии признавался, что не смог «пройти мимо большого участка земли» практически в центре Петрозаводска. Результат известен: несмотря на бурные протесты общественности историческое здание новый собственник снес. А на его месте сейчас возводится коммерческая недвижимость: жилой комплекс.

Это небольшое отступление необходимо, чтобы проследить логику истории с «Петропитом». У этого муниципального предприятия также имелось солидное имущество: здание комбината школьного питания на ул. Калинина, а главное – земельный участок площадью почти 5 тысяч кв.м. Со всей инфраструктурой: отоплением от ТЭЦ, канализацией и водопроводом, электроснабжением.

Еще у этого здания имелся арендатор, ООО «Ядвига». Причем имущество в аренду на 49 (!) лет эта фирма получила буквально за несколько месяцев до того, как Залецкая была назначена директором МУПа. А руководила «Ядвигой» Александра Корнилова, она же многолетний бессменный директор «Ленторга» и еще один член команды Василия Попова.

Еще один нюанс: «Петропит» тогда находился в процедуре банкротства. И в аренду здание было сдано без проведения торгов, под предлогом, что это поможет закрыть долги перед кредиторами. Дальше ситуация разворачивалась следующим образом: с кредиторами было заключено мировое соглашение. Процедура банкротства, которая накладывала серьезные ограничения на распоряжение имуществом МУПа, была прекращена. Затем Залецкая возглавила «Петропит»… И вскоре добилась выставления здания комбината на аукцион.

Аукцион, вышел очень любопытный. Здание было выставлено на торги менее, чем за 18 миллионов рублей. Столь заниженная (по разным экспертным оценкам, от 2 до почти 3,5 раз) для подобного объекта недвижимости цена объяснялась все тем же обременением в виде долгосрочной аренды. При этом, как считает следствие, именно из-за этого обременения предложением не заинтересовался никто, кроме одного-единственного покупателя – Анастасии Кравчук, жены Попова. Ее то обстоятельство, что здание арендовано почти на полвека вперед, не отпугнуло. Почему, понятно: всего через полтора месяца после заключения сделки ООО «Ядвига» под руководством Корниловой договор расторгло. И Кравчук получила свободное от всех и всяческих обременений здание. А затем супруга Попова оформила в собственность и земельный участок по льготной цене - менее полумиллиона рублей.

Дело о банно-прачечном комбинате

Подписала постановление о льготной продаже земли Галина Ширшина – еще одна участница команды Попова, которую бизнесмен в 2013 году провел в кресло мэра Петрозаводска.

У Галины Игоревны в этой истории тоже интересная роль. Горадминистрация во главе с Ширшиной категорически отказывалась признавать себя потерпевшей по этому уголовному делу (следствие, напомним, со своей стороны настаивало, что городскому бюджету в результате незаконной сделки причинен многомиллионный ущерб).

«…имеются все основания полагать, что сделка по продаже указанного имущества была совершена законно, убытков администрации не причинено», - такие официальные ответы давали в мэрии.

При этом практически одновременно в Петрозаводске расследовалось во многом похожее уголовное дело о мошенничестве с муниципальным имуществом, и тоже громкое. Речь шла о продаже банно-прачечного комбината. Внушительный имущественный комплекс был реализован по заниженной стоимости, всего за 15 миллионов рублей, также из-за обременения в виде долгосрочной аренды.

Есть, конечно, в этих двух уголовных делах отличия: в случае с банно-прачечным комбинатом арендатор и покупатель был один и тот же, некий предприниматель Евгений Лапин и его фирма. Но и в той, и в другой ситуации следователи вскрыли четкую схему: конкретные интересанты хотят купить объекты муниципального имущества и для этого используют механизм аренды. Цель – приобрести недвижимость по низкой цене, аренду аннулировать и распоряжаться имуществом по своему усмотрению. Евгений Лапин, добавим, вину полностью признал, раскаялся и в итоге получил два года лишения свободы.

Двойные стандарты мэрии

Но самое любопытное здесь в другом: в деле банно-прачечного комбината администрация Ширшиной заняла позицию, диаметрально противоположную той, что высказывала в деле «Петропита». Мэрия не просто охотно признала себя потерпевшей и настаивала на многомиллионном ущербе городу. Мало того: и сама Галина Игоревна, и Александра Спиридонова, которая тогда была депутатом ЗС РК от «Яблока», просто-таки требовали крови по максимуму. Писали в Следком, в прокуратуру, настаивая, что Лапин в одиночку не мог провернуть аферу, что надо дать оценку и «противоправным», по их мнению, действиям директора муниципального предприятия банно-прачечных услуг Юлии Катковой.

Хорошо, может, так и надо было: сомневаться, требовать? Но почему тогда столь жесткую позицию администрация Ширшиной высказала лишь в этом конкретном случае? Потому что Лапин – чужой, не из команды Попова и его можно «сливать»? Или Каткова – когда члены «яблочной» группы пытались, по сути, ее посадить, почему-то никто не писал слезливых статей на тему «она же беззащитная женщина…» А вот при описании дела «Петропита» упор на «женских страданиях» всегда был излюбленным приемом. Равно как и отрицание мэрией сговора Залецкой, Корниловой и Кравчук. Вот такие двойные стандарты горадминистрации времен Ширшиной… Но они в первую очередь выставили в неприглядном свете саму Галину Игоревну, да и подсудимым по делу «Петропита» вряд ли помогут. Ибо нельзя быть «наполовину беременной», в одном случае признавая мошенническую схему, а в другом пытаясь доказать, что аналогичные действия были якобы полностью законны.

Очевидные вопросы

Впрочем, сейчас и Ширшина уже не мэр. И Худилайнен, которого группа Попова обвиняла в том, что он чуть ли не лично инициировал уголовное преследование местных «яблочников», не губернатор. Заявлениями о «политическим заказе» уже не прикрыться. И остались только очевидные вопросы. Например, если Корнилова арендовала здание не для того, чтобы Залецкая могла его выставить на аукцион по дешевке, а Кравчук – купить, тогда почему договор аренды был расторгнут практически сразу после сделки?

Или вот еще вопрос: как не раз утверждалось со стороны подсудимых, здание комбината было уже такое старое, никому не нужное, для того, чтобы его как-то использовать, требовались чуть ли десятки миллионов рублей на восстановление… Зачем же тогда Корнилова его арендовала? А Кравчук – купила? Не потому ли, что восстанавливать никто там ничего не собирался, а целью была исключительно земля, которая, если пустить ее под застройку, сулила многомиллиардные прибыли, в разы перекрывшие бы затраты на покупку?

Возможно, часть этих вопросов выходит за рамки уголовного дела. Но ответы на них лежат на поверхности. Из-за подобных схем доходы многие годы проплывали мимо муниципальных бюджетов, пополняя счета отдельных «гениальных бизнесменов». Но, похоже, сейчас подобные уголовные дела о мошеннических сделках начали все чаще доходить до суда, а «великих комбинаторов» наконец-то стали бить по рукам.