Чиновники мешают строительству первой мечети в Карелии

В Карелии, как и в большинстве регионов России, проживают представители разных конфессий, включая одну из древнейших религий — ислам. Несмотря на это, в республике до сегодняшнего дня не было и нет ни одной мечети. Где молятся мусульмане Карелии, насколько комфортно они ощущают себя среди прочих представителей общества, насколько часто возникают у жителей конфликты на межконфессиональной почве, как в исламе поступают с геями, практикуется ли многоженство в регионе — на эти и другие вопросы мы постарались получить ответ у муфтия республики Абдуль-Азиза Дятко.

— Как относятся к мусульманству у в республике Карелия? Изменилось ли это отношение за последнее время?

— Изменения в любом случае есть. Отношение не может быть статичным, мы живем в этом обществе и взаимодействуем со многими общественными организациями, благотворительными фондами, то есть люди узнают мусульман по их делам. В целом, думаю, в обществе отношение к нам меняется в лучшую сторону.

— Какая часть жителей Карелии — мусульмане? Ставите ли вы для себя задачи по привлечению новых? Если да, то какие?

— Вы знаете, у нас очень большие миграционные потоки: приезжают люди из Азии для работы, за счет которых в основном и происходят пополнения. Задачи по привлечению в ислам нет. Мы ставим задачи по воспитанию тех, кто сюда приезжает и обосновывается. К сожалению, большинство из них абсолютно неграмотные в религиозном плане, и, может быть, не совсем воспитаны в общих принципах. С остальными слоями населения мы стараемся взаимодействовать на уровне общечеловеческих ценностей, принося пользу всем и друг другу, несмотря на национальность и религию.

— Сколько переходят в год из православия и почему, в чем конкурентные преимущества у мусульман?

— Знаете, я бы не стал рассуждать на тему, чем лучше или хуже, ставя под сомнение взгляды и убеждения большинства читателей и православных жителей. Это было бы некорректно. Но когда люди узнают об исламе больше, они видят, что это на самом деле религия доброты, красоты, чистоты. И на фоне того, что происходит сейчас в обществе, люди тянутся к чистому, светлому, доброму. Есть те, кто приходят в религию после того, как узнают о ней. Это всегда исключительно личный выбор, мы никакую роль на этапе определения не играем. Только когда человек уже приходит, мы проверяем, насколько точно он хочет того, о чем говорит, что знает об исламе, соответствует ли это действительности, соотносятся ли его желания с реальным пониманием ислама. Но мы не имеем права запретить ему принять исламскую веру.

— Есть ли те, у кого родители, например, придерживаются другого вероисповедания? Что толкает людей к иному выбору? Почему они меняют веру? Бывают ли обратные ситуации?

— Случаи, чтобы переходили из ислама в другую религию, я в Карелии не встречал, честно говоря. А то, что родители остаются в православии, а дети приходят в ислам, — такое бывает. Но чаще всего подобное происходит в осознанном, зрелом возрасте, когда дети уже самостоятельно живут. Это момент размышления, понимания самостоятельного выбора, который делает для себя человек.

— Возникают ли на этой почве внутрисемейные конфликты?

— Бывает скорее настороженность со стороны родителей, поскольку ислам не до конца людям понятен. Возможно такое поведение связано еще и с тем, что в последние годы в СМИ особенно освещались негативные моменты, которые происходили в мире. Поэтому, конечно, первое время воспринимают с опаской, а потом, видя изменения в человеку к лучшему, принимают его решение.

— Часто ли случаются браки между мусульманами и представителями другой веры? Всегда ли один партнер принимает веру второго?

— Браки случаются, но нечасто. Необязательно, чтобы супруга принимала веру своего мужа и становилась тоже мусульманкой. Мы не заключаем браки сразу же. Сначала всегда беседуем, особенно когда разные религии. Необходимо объяснить все тонкости, чтобы она понимала, с чем столкнётся и, как ей потом жить. Наша задача — рассказать так, чтобы девушка понимала все, а потом уже делала свой осознанный выбор, хочет она или нет быть замужем за мусульманином.

— Где сейчас молятся мусульмане Карелии и Петрозаводска в частности?

— На данный момент не только в Петрозаводске, но во всей республике нет ни одной мечети. Естественно, это ненормально. Я думаю, что это не совсем правильно и справедливо по отношению к жителям Российской Федерации, которые имеют право согласно Конституции на свое вероисповедание. Нам достаточно будет хотя бы одной центральной соборной мечети. Культовое здание должно быть официально зарегистрировано, но сейчас нам приходится молиться в коттеджном доме. Это жилое помещение, которое мы практически снимаем у хозяина по договору для проведения своих молитвенных обрядов. И, естественно, в этом здании не помещаются все, не говоря уже о праздниках, когда мы вынуждены занимают дворовую территорию. У нас проходят такие обряды, которые не могут мешать соседям: все аккуратно, спокойно, мирно, тихо. Но в любом случае есть большое неудобство для нас и для людей, которые живут вокруг. Поэтому проблема есть, решать ее нужно. И вопрос этот давно бы уже решился, ведь на Вытегорском шоссе выделена земля под строительство культового здания и даже подписан проект. Двигаемся в этом направлении, преодолеваем чиновничьи преграды через суды РФ.

— Получается, чиновники мешают строительству мечетей?

— Да, мы можем констатировать, что некоторые чиновники на некоторых постах не до конца понимают роль своей работы и ее исполнения, больше заинтересованы в исполнении своих личных меркантильных желаний, а не в соблюдении Конституции РФ и других нормативных актов. Однако такое везде встречается, не только у нас, это проблема всего чиновничьего аппарата и от этого страдают люди.

— Есть ли необходимость в строительстве мечети в центре Петрозаводска? Смогла бы она привлечь больше туристов?

— Как для республики, так и для города это было бы местом для экскурсий и плюсом для Карелии в туристическом плане, такое всегда интересно посмотреть. К тому же, люди у нас многоконфессиональны. Но я не считаю, что это обязательно должен быть центр. Главная цель — полностью помочь мусульманам в исполнении их религиозных обрядов. Кроме того, миграционные потоки есть, в Карелию каждый год прибывает несколько тысяч иммигрантов, но не все пойдут в коттедж молиться, потому что это дом и им это непонятно. Когда есть мечеть, у них уже заложено, что туда нужно идти, и это становится площадкой для воспитания. Каждый, кто задерживает нам строительство, не понимает, что мы просто упускаем возможность для воспитания этих людей, которым они разрешают приезжать.

— Сколько нужно средств для строительства?

— Мы официально составили сметную документацию через исполнительную организацию. Предметно проект у нас получается на 75 миллионов рублей. Вся смета составлена законно, в соответствии со всеми ГОСТами, нашей экологией, идеологией и прочее.

— Кто может выделить или уже выделил данные средства?

— Абсолютно никто не выделяет. Все, что мы сделали, — это только за счет добровольных сборов прихожан и их личного участия. Мы даже боремся за разрешение на строительство. И уже на начальном этапе закладки фундамента и прочего, у нас нашлись добровольцы, которые работают строителями и сказали нам: «Ничего не ищите, мы будем своими средствами нанимать технику и сами делать фундамент». Но пока у нас проблема не в средствах, а именно в разрешении на строительство.

— Насколько вообще современные молодые люди тянутся к религии или это зависит от воспитания в семье?

— Мы понимаем, что современная молодежь на 80-90% получает воспитание от семьи. И если мы обращаем внимание на молодежь, то, в первую очередь, мы должны обращать внимание на семью, на их родителей. Почему я говорил о важности мечети: мусульмане в большом количестве приходят к нам в пятницу, когда у нас проходит обязательная общая молитва. Там тоже проговариваются моменты воспитательного характера, то есть закладывается понимание важности воспитания от родителей. Посмотрите, что в обществе сейчас творится с молодежью, начиная от интернет-ресурсов и соцсетей, заканчивая другими вызовами, выраженными в запретных вещах, которые в легкой доступности есть в школах, университетах. Перед ними все это в дозволенности, больших масштабах и с наглядными примерами их сверстников, стремлением им подражать. С этим мы сталкиваемся, противостоим, даем понимание происходящего. Все это помогает отстраниться от всех негативных факторов, которые их окружают.

— Нужны ли уроки религиозного воспитания в школах?

— У меня позиция такая: религиозное воспитание в школах не нужно. Таким воспитанием должны заниматься специалисты в религиозных центрах: учитель не является религиозным воспитателем, это не его задача и не его компетенция. Он может навредить и заложить детям неверные основы, неверное понимание той или иной конфессии. В школе могут знакомить ребят с религиями, которые есть в РФ для понимания того, что мы все вместе, хоть и разные. Только на этом уровне, не больше. За религиозным воспитанием должны приходить в специализированные центры, где этим занимаются священнослужители и воспитатели. В школах это просто навязывание вещей, которые должны быть добровольными и осуществляться в семье.

— Актуальна ли проблема межконфессиональных конфликтов сейчас? Как часто мусульмане становятся объектом агрессии и наоборот? В чем причина этого?

— Можно столкнуться с единичными случаями. Массового характера нет. Люди в основном грамотные, мир становится более цивилизованным, а информационное поле – доступным. Но частные случаи все же бывают. Например, когда пьяные люди в общественном транспорте могут проявлять агрессию или делать негативные замечания в адрес мусульманской девушки в платке. Чаще именно в отношении девочек и девушек такое проявляется, почему-то их сокрытый внешний вид раздражает некоторых мужчин. При этом, когда люди ходят полностью разукрашенные, раздетые и непонятно что вытворяют, к этому относятся спокойно. В школах бывают единичные случаи. Ученики чаще всего ходят как хотят и в чем хотят. Но как только девочка в старших классах по желанию сама надела красивый платочек, учителям это не нравится. Сразу начинают поднимать школьные уставы, а до этого не обращали внимание на то, кто как красится и одевается. А что не так с девочкой? Это ее выбор, ее видение себя, своей жизни. Выходит, будто она несет что-то плохое в школу, а что плохого и кому она делает, чем мешает, — непонятно. Тем более для совершеннолетних девочек-мусульманок это не просто проявление, а соблюдение одной из религиозных основ — ходить сокрытой. Именно это вызывает у общества неприятие, хотя это ее личное пространство, которое не влияет на других. Она никого не заставляет и не агитирует, тогда зачем вмешиваться в ее личное пространство?

— Но ведь бывает и наоборот, когда приезжие из Азии проявляют агрессивное поведение к россиянкам.

— Но ведь это же не на основе религии, как Вы спросили, а на основе отсутствия воспитания, о котором мы говорили раньше. Если такое происходит, то это из-за невоспитанности и глупости конкретных людей. Также можно сказать про христиан, которые совершают аморальные поступки. Но мы же не говорим, что этому учит христианство. Просто человек проявляет плохое поведение, которое необходимо пресекать методами общественного порядка, но это не относится к межконфессиональным конфликтам.

— Как вы относитесь к реституции?

— Я не вижу в этом ничего плохого. Если что-то принадлежало той или иной организации, то это могут вернуть, как исторический или культовый памятник, и речь не только о церквях. Однако надо рассматривать каждый случай в отдельности. По моему личному и человеческому мнению, обратной силы не может быть, если до этого не было известно о том, что здание находилось в собственности той или иной религиозной организации, и люди вложились, построили законно какой-то другой объект, то не имеют права переводить в иной статус или перестраивать. Либо же это должно происходить с согласия текущих владельцев и с возмещением. Только таким образом.

— Бывают ли примеры реституции у мусульман?

— По России, возможно, есть такая практика. Ведь мусульманство в создании нашей Российской Империи — религия не пришлая, это объединенные земли, где веками уже был ислам. Исторически там были и есть мечети, поэтому мусульмане тоже могут пользоваться этим законом. В Карелии мы пока пытаемся построить первую мечеть, которой здесь никогда не было.

— Одобряете ли вы закон об оскорблении чувств верующих? Считаете ли правильным вменять за такое уголовную ответственность?

— Я считаю правильным. Оскорбить человека, особенно религию, — это унизительно и неприятно для человека. Почему он должен ждать от кого-либо к себе такого отношения, которое его оскорбляет, озираться? Я думаю, что защита чести и религии человека — это нормально и даже необходимо. У общества должны быть определенные рамки, как сдерживающий фактор, иначе его поглотит хаос.

— А Вы согласны с тем, что правоприменительная практика в нашей стране может сильно разниться с тем, как изложен закон на бумаге. Получается, что человек может разместить шуточный пост у себя на странице в социальной сети, который может быть расценен как оскорбление религии, несмотря на то, что автор такой цели не преследовал. И за это получит реальное наказание. Как с этим быть?

— Наверное, все-таки мы говорим о том, что оскорбление религиозных чувств и того, во что верит человек, недопустимо. Зачем лезть к человеку и наносить ему боль в отношении того, что ему дорого и что он считает для себя святым? Какая цель у второго человека, для чего это делать в принципе? Это работает в отношении любого из видов хамства. Если Вам лично скажут что-то оскорбительное, Вам ведь будет неприятно? Любое хамство нужно пресекать. Когда тот, кто позволяет себе подобное поведение, сядет на 15 суток или в течение какого-то времени будет выполнять общественные работы, тогда в следующий раз он подумает. Почему невинные люди должны страдать от хамов, я этого не пойму. Степень тяжести и меру наказания определять может и должен, безусловно, только суд. Если мы говорим о публичных каких-то вещах, то каждую ситуацию стоит рассматривать отдельно, разумеется. Нельзя, к примеру, поставить на один уровень тяжести шутку из выступления «Уральских пельменей» с так называемой акцией, которую устроили в церкви девушки из «Пусси Райот».

— Заканчивая тему с оскорблением на конфессиональной основе, хочется вспомнить прецедент, произошедший на одном из известных развлекательных российских телеканалов два года назад. В популярном юмористическом шоу допустили шутку про девушку ингушской национальности, что вызвало ярое недовольство со стороны представителей Ингушетии. В итоге сотрудники телеканала и участники шоу публично принесли извинения ингушскому народу. Притом, что в данной программе нередко допускали шутки на тему русских женщин, а также православных верующих, и такой острой реакции ни у кого это не вызывало. Как Вы можете оценить подобную ситуацию?

— Это дает Вам еще один ответ, насколько ценна и уважаема женщина в исламе, что честь девушки будут защищать люди, которые ее, может быть, и не знают. Это идет вразрез со стереотипом о том, что мусульманка угнетена. Это все чушь и неправда. Я со стороны мусульманина могу понять такую реакцию, если это было связано с каким-то ее внешним видом или ее жизнью, построенной на религиозных постулатах. Когда это высмеивают и выставляется многомиллионной аудитории, — никому это не будет приятно. Может быть произнесена невинная шутка, а за ней идут серьезные последствия, влияющие на жизнь человека.

— Но тотальную цензуру в публичном творчестве Вы все же не одобряете?

— Безусловно, нет. Каждый случай следует рассматривать отдельно.

— Как Вы относитесь к недавним событиям в Екатеринбурге? Считаете ли Вы правильным, что администрация города ставит население перед фактом строительства храма в центре на месте общественного сквера, когда многие жители не согласны с таким решением?

— Давайте вернемся к законодательству РФ. Даже мы у себя в регионе в ходе строительства культового центра должны соблюсти обязательное условие — прохождение общественного согласования. Значит, в Екатеринбурге есть место нарушения законодательства РФ. К примеру, в одном из городов Карелии у нас отобрали землю под строительство, потому что одна из семей подала заявление в администрацию с несогласием. В таких случаях должен работать закон, который для всех один, но, как видим, соблюдается он по-разному. В России это повсеместно. Но это не значит, что я против церкви. Я против того, что чиновники как хотят, крутили законом, не учитывая ни общественное мнение, ни другие факторы.

— Как относитесь к тому, что в школах Карелии стали выявлять лиц нетрадиционной ориентации? Что ждет таких людей в исламе?

— Чтобы говорить об этом вопросе, нужно понимать особенности территории. Если вопрос про геев встанет в той же Европе, где даже в некоторых церквях проводят гей-браки, там никто об этом ничего и не скажет. Если вы спросите на той территории, где многовековые традиции и другие религиозные факторы, которые крайне негативно относятся к этим явлениям, и вы начнете так просто пропагандировать это на улицах, то вы закладываете бомбу, изначально зная, что она взорвется. Это не значит, что я одобряю то, что происходит в Европе. Я против. Я считаю, что в обществе это ненормально и, уверен, приведет к деградации, к проблемам однозначно. По поводу выявления в школах: для чего? Для того, чтобы его выявить, перед всеми избить, уничтожить и отправить в колонию, — нет, неправильно. Чтобы выявить и повлиять как-то на его психологию, потому что она у него формируется неправильно, — нормально. Но, опять же, как это должно прививаться — не с помощью электрошока и все остальное. Дети — это отражение общества. И если такая беда произошла, то нужен массовый момент общего воспитания или пропаганды здоровых семей, правильных браков и ценностей, которые никто не соблюдает. Посмотрите, сколько браков заканчивается разводами в России — свыше 60 процентов, разве это нормально?

— А что Вы скажете на то, что ученые доказали, что пять процентов от любой популяции, включая человеческую, — это гомосексуальные особи по рождению? Кто-то из них может быть и мусульманином. Как его можно перевоспитать, если он таким уже родился?

— Ученые, конечно, молодцы. Я их люблю и уважаю. Но они крутятся вокруг того, что они себе фантазируют и начинают выстраивать подобные гипотезы. Я к тому, что они тоже могут ошибаться. В каждом человеке в любом случае заложено хорошее и плохое начало. И какое он в себе развивает, то и преобладает. Даже если у ребенка проявилось больше такого нехорошего качества, то посредством родителей и общества вокруг хорошее возрастет и победит, если будут для этого соответствующая обстановка, условия и все остальное.

— Как относитесь к практике женского обрезания? Гуманно ли девочек подвергать данной процедуре?

— Все, что связано с этим вопросом, не пришло из ислама, повсеместной практики такой в исламе нигде нет. Если уродуют детей, как в некоторых африканских племенах, то это невежество, безграмотность, что-то еще, но не имеет отношения к исламу. При этом есть и другие случаи, когда проводятся операции по медицинским показаниям. К примеру, аборты в религии запрещены: не имеет права женщина убивать то, что зародилось в ее чреве. Но для этого есть исключения, основанные на медицинских показаниях, которые проходят консилиум. Когда стоит угроза жизни самой матери, тогда это мера.

— В какой форме осуществляются взаимоотношения государства с религиозными организациями? Являются ли они полностью обособленными друг от друга?

— Мы являемся обособленными да, поскольку не чувствуем никакой помощи. Мы своими силами и даже в исполнении своих конституционных прав не всегда находим поддержку у некоторых чиновников. Я не хочу обобщать и говорить про всех, потому что в основном с управленческой властью у нас прекрасные отношения. В основе для всех должна стоять Конституция РФ, которая соблюдает права всех национальностей и конфессий. А чиновники, к сожалению, от которых мы не можем в России добиться нормального осознания своих обязанностей, которые по-разному варьируют свои желания и полномочия, создают определенную проблему. Но опять же, не все из них. Мы с этим тоже боремся, пользуясь законными правами граждан РФ, прописанными в том числе в Конституции, через суды их отстаиваем. Если чиновники в каком-либо регионе поддерживают, к примеру, РПЦ, опираясь на свои собственные взгляды и вероисповедание, то хорошо, но не надо это делать за счет ущемления прав других конфессий.