Руками сделанный: ковид заставит карельских ремесленников искать другую работу

«Вирус нарушил все планы. Были отменены все ярмарки и фестивали. Какое-то время были закрыты магазины, где можно было выставиться. В целом покупательная способность у населения упала. Если честно - не знаю, как выжил. Полагаю, если объявят ещё один карантин, большинство мастеровых будет вынуждено искать работу», - рассказывает Михаил, кожевенник из Петрозаводска.

Его рюкзаки, сумки, кошельки, портупеи и прочие вещи (которые язык не поворачивается назвать товарами) славятся крепостью швов, необычным дизайном и долговечностью и среди жителей Карелии, и за ее пределами. Кожей и резьбой по кости Михаил начал заниматься давно. Раньше это было хобби, теперь – основной источник дохода. Был, во всяком случае.

«Я занимаюсь керамикой. В основном сдаю в магазины Петрозаводска, - рассказывает Анна из Кондопоги. – Работа кропотливая, все ручками делаю. В этом году, когда в марте случился локдаун, не знала, что делать. «Подкожных» у меня не было, как раз в конце прошлого года потратилась на оборудование. Работать по найму, скажем, продавцом, это не для меня. Отвыкла. Да и куда устроишься, когда пандемия бушует? Продержалась кое-как. Осенью пошла учиться на парикмахера. Чтобы, если что, не остаться на бобах».

Таких историй в Карелии – множество. Активное развитие туризма предполагает развитие и смежных бизнес-секторов, в том числе – производства сувениров.

Из творцов в продавцы

«Мы одна из немногих стран, которая сумела сохранить народные художественные промыслы. Это, конечно, наш национальный код, если хотите. Но, к сожалению, они сегодня себя чувствуют в достаточно сложной ситуации. Многие из них могут просто исчезнуть», - отмечает Сергей Катырин, президент торгово-промышленной палаты России.

«Я занимаюсь шитьем игрушек. Под Новый год у меня случается персональный покупательский «бум», - объяснила Евгения, которая сдает медвежат, зайцев, балерин и домовых в магазины сувениров, а еще – ведет продажу своих игрушек через соцсети. – В прошлом году зима была «никакая» из-за погоды. Помните, снега не было? Вот и покупателей было мало. Потом случилась вся эта история с ковидом. Сейчас продажи потихоньку пошли вверх, но, конечно, до доковидных значений не выросли. И не думаю, что вырастут в ближайшее время. Ведь туристы стали экономнее. Сувениры хотят теперь подешевле. Продажи через соцсеть тоже идут не очень, стали спрашивать, почему так дорого? Материалы дорожают. Надо покрыть затраты на новую швейную машину. Не поднять цены – значит работать себе в убыток. Поднять – значит остаться без покупателя. Мне легче вообще бросить шитье и взять другую подработку в дополнение к основной».

Пожалуй, в выигрыше оказались те мастера, для которых их изделия – оплачиваемое хобби. Алексей, который несколько лет создает из карельской сосны и других пород дерева подносы, подсвечники, детали интерьера, часы, не заметил особенной разницы между продажами в прошлом и в этом году. Но здесь есть важный нюанс: его работы рассчитаны больше на местное население, хотя и продаются в сувенирных лавках.

«Часы из сосны с использованием шестеренок, цепей и прочего металла, весят несколько килограммов. Оклады для бутылок – тоже не легкие. Они рассчитаны на определённый интерьер, на определенное обрамление. Такой «сувенир» не повезешь в рюкзаке. Это, скорее, статусный подарок для взрослого родственника», - говорит Алексей.

Зоя Михайловна, выйдя на пенсию, увлеклась изготовлением традиционных половиков из старых футболок. Станок подарили внуки, сырьем снабжают знакомые. За половичками «как у бабушки в деревне» выстраиваются очереди. Мастерица не работает с соцсетями, а свои изделия с легкостью дарит родственникам и друзьям, несмотря на то, что одна тканая дорожка стоит в среднем около трех-шести тысяч рублей в зависимости от размеров и материалов. Такие коврики – один из карельских «брендов», однако особенно их никто не продвигает. Это не пачка травяного чая и не банка варенья, которые легко поместятся в пакет с сувенирами в руках туриста.

Собеседники «КарелИнформа» признают – никакой поддержки со стороны властей они не получили: статус не тот. Но, пожалуй, проблема даже не в этом. Многие ремесленники, как люди творческие, способны переориентироваться довольно быстро. Так, кожевенник Михаил в дополнение к основной линейке, занялся «мелочевкой» - брелоками в виде масок чумного доктора, сувенирных кожаных масок. Евгения начала шить легкие текстильные тапочки и полотенца для бани – они местному покупателю интересней.

Однако сбывать свой товар они могут только в сувенирных лавках – или работая через соцсети. А свой интернет-магазин, даже в формате «мини», съедает много сил и времени. Да и требует особых навыков, которым тоже надо научиться.

«Нужны более устойчивые связи с торговыми сетями, с крупными магазинами - чтобы была возможность у промыслов свою продукцию где-то реализовывать», - полагает Сергей Катырин.

В Карелии пока торговые точки для местных производителей есть, пожалуй, только в пищепроме. Тушенка и чай – это не ковры и деревянные статуэтки, у них разная целевая аудитория. В магазины для туристов жители Карелии заглядывают редко – отпугивает высокая наценка.

Непростой узор

Об отсутствии магазинов для карельских мастеровых, где торговали бы не китайским ширпотребом, а настоящими местными товарами, с сожалением говорит и Нина Алехина, директор фабрики «Карельские узоры» в Медвежьегорске. Фабрика эта примечательна тем, что, во-первых, существует уже более 90 лет (что для Карелии в принципе почти рекорд), а во-вторых, трепетным отношением к своей продукции. Здесь используют старинные узоры, вышивкой занимаются мастерицы, а не компьютеризированные автоматы.

Когда-то у фабрики был магазин в Петрозаводске. Но его ликвидировали, а потянуть аренду на коммерческих основаниях производство явно не способно. Особенно сейчас.

«В марте Корпорация развития отправила нас на большую российскую выставку. Для нас такие выставки очень важны, поскольку позволяют найти оптовых покупателей, - отметила Нина Алехина. – Мы только успели оформить стенд, как нас отправили домой – начался карантин. Пандемия очень нас испугала, но мы попали в перечень предприятий, пострадавших от ковида. И нам оказали поддержку».

Поддержка, безусловно, помогла. Хотя бы тем, что удалось сохранить кадры – вышивка это не то ремесло, которым может заниматься любой случайный человек. Однако коронавирус все же «дотянулся» и до карельских обережных мотивов: объем продаж упал на 20 процентов. Фабрике нужны новые люди. «Чтобы увеличить объемы выпуска, нам нужны ученики. Мы брали на учебу мастериц. Но сейчас это делать страшно, - объяснила директор фабрики. – Не понятно, что будет дальше».

На данный момент у фабрики есть свой магазин в Медвежьегорске, куда в хорошие, доковидные времена, возили туристов целыми автобусами: не только покупать изделия, но и знакомиться с традициями, ведь по производству водили полноценные познавательные экскурсии.

Мастер, а не штамповщик

Этот год оказался настоящей проверкой на прочность для тех, кто в принципе должен не брать препятствия, а заниматься другим – творчеством, популяризацией местных культурных традиций. Ремесленники могут, разумеется, рассчитывать на поддержку со стороны государства. Но по нынешним законам – мастеровые – это промышленники. Для того, чтобы покрыть часть своих затрат за счет государства, надо иметь особый статус (а не работать с магазинами сувениров) и показывать рост объемов производства, рост продаж. Как это сделать сейчас – непонятно никому.

«Мне кажется, это уже в меньшей степени к промышленному производству, в большей степени это уже художественное произведение. Естественно другой должен быть подход к этому: и к оценке, и к результатам. Ну что мы будем оценивать, сколько наштамповали подносов или сколько мы кинжалов наштамповали на этом производстве? Не в этом же суть этого производства», - полагает Сергей Катырин.

Заниматься штамповкой, чтобы удешевить свою продукцию, не планирует никто из ремесленников, с которыми общалась редакция «КарелИнформ». Даже для того, чтобы взять рынок количеством. Репутация для мастеровых – дороже. Даже если ради нее придется искать дополнительную работу.