«Меня называли «ястребом»

Сенатор от Карелии Владимир Фёдоров рассказал о «нулевой» промилле, защите интересов региона и своём друге Никасе Сафронове.

Член Совета Федерации от Карелии – Владимир Фёдоров, наверное, один из самых нетипичных российских сенаторов. В отличие от большинства своих коллег, за исключением, конечно, бывших губернаторов, Фёдорова в стране знают, скорее, не как сенатора, а одного из авторитетнейших экспертов в автомобильной сфере. Фёдоров много лет возглавлял российскую Госавтоинспекцию, участвовал в разработке множества законопроектов, касающихся российских водителей, и его голос до сих пор имеет значение при обсуждении «автодорожных» тем. Даже либеральные журналисты, работающие в изданиях, резко оппозиционных нынешней власти, делают для Фёдорова исключение, относя его к числу тех сенаторов, чья работа, безусловно, полезна для страны. К примеру, Фёдоров был едва ли не единственным заметным чиновником, кто активно боролся против законопроекта о «нулевой» промилле. Тогда его не послушали, и сейчас, похоже, об этом уже начали жалеть. О своей работе в Совфеде и личном отношении к большинству новых законотворческих инициатив, призванных обеспечить безопасность в сфере дорожного движения, Владимир Фёдоров рассказал в интервью нашему корреспонденту:

Абсолютного «нуля» не бывает

- Владимир Александрович, как Вы относитесь к столь бурно обсуждаемому закону о «нулевой» промилле?

- Для начала надо отметить, что такого закона на сегодня не существует. Нигде в юридических документах этот самый «нуль» не зафиксирован, хотя в тех международных документах, под которыми подписывалась наша страна, есть четкие требования установить от 0 до 0,5. А по Конституции эти документы приоритетны перед российскими законами, и, насколько я знаю, даже через Конституционный суд данную ситуацию пытались оспорить. К сожалению, суд не поддержал. В любом случае, я считаю, что и законодательство, и здравый смысл требует восстановления прежних нормативов и отказа от «нулевой» промилле. Хотя бы потому, что абсолютного «нуля» в природе не существует, а техническая погрешность самого прибора для замеров составляет примерно 0, 05 промилле.

Я, конечно, не медик, и не вправе давать экспертную оценку того, какой именно показатель будет самым адекватным, однако специалисты из Всемирной организации здравоохранения считают, что вплоть до 0,5 промилле на состоянии водителя алкоголь никак не отражается. Конечно, разные страны сдвигают эту планку или в сторону увеличения, или в сторону уменьшения. К примеру, Швеция и Норвегия, страны – северные, а потому и «пьющие», выступившие, кстати, в свое время инициаторами борьбы с пьянством за рулем, допускают в крови водителя всего 0,2 промилле. Есть страны, к примеру, Англия, где допустимое промилле составляет 0,8. У нас в 2007-м медики рекомендовали установить норму 0,3, в любом случае эту величину должны определить специалисты. Но от абсолютного нуля надо отказываться, поскольку эта норма закона противоречит и природе, и здравому смыслу. Я, в свое время, кстати, активно выступал против закона в таком виде, был чуть ли не единственным, кто голосовал против.

- Но как быть с тем фактом, что пьяные водители представляют собой серьёзную опасность для других участников движения?

- Повторюсь, по оценке медиков, алкоголь до 0,5 промилле в крови, никак не влияет на психомоторное состояние человека. Собственно говоря, это – абсолютно трезвый человек. Поэтому говорить о пьяных водителях в таком контексте даже и неправильно. К тому же я бы отметил, что в целом, в борьбе с пьянством за рулем, мы добились определенных успехов. Если в 90-91-м годах первопричиной дорожных происшествий пьянство становилось примерно в 25% случаев, то сейчас этот показатель равен 7-8%. Если в начале 90-х из-за пьяных водителей погибало по стране порядка 8 тысяч человек в год, то сейчас – чуть больше 2 тысяч. Конечно, это – много, это – нехорошо, и пьянство за рулем недопустимо, но очевидно, что на первый план сейчас выходят иные факторы.

Надо чаще судиться

- Какие именно?

- Если говорить обобщенно, то это – человеческий фактор. Неправильно выбранная скорость, самонадеянность, игнорирование правил дорожного движения, а также, и это очень существенно, состояние дорожного полотна. По статистике, именно состояние дороги влияет на порядка 20% дорожных происшествий. И это только по официальной статистике, а если глянуть другие случаи, вроде бы не вошедшие в это число более подробно, то, полагаю, выяснится, что и во многих иных случаях роковыми оказались как раз ямы на дорогах, отсутствие разметки и так далее. Просто видя более очевидные причины – чрезмерная скорость, или то же самое превышение промилле в крови водителя, дальше уже не «копают».

Кстати, любопытно, что сейчас живого водителя признают нетрезвым, если в его крови промилле превысит абсолютный ноль – 0,1, 0,2 и так далее, тогда как погибшего водителя назовут пьяным, только если в его крови окажется 0,5 промилле. Такие у нас нынче документы, которые друг другу противоречат. Но возвращаясь к качеству дорожного полотна. Так уж повелось, что светофорами, разметками и всем прочим у нас занимается ГИБДД, хотя инспектора, по идее, должны только контролировать соблюдение всех нормативов. Полагаю, наши граждане должны быть не бессловесными, и чаще обращаться в суд, с требованиями привлечь к ответственности «дорожников», а инспекторы ГИБДД, в свою очередь, должны подсказывать гражданам такую тактику действий. ГИБДД, конечно, не должно судиться с дорожниками вместо граждан, но оказывать им практическую помощь и просто рассказывать про такую возможность – может. Тогда, вероятно, и дорожники будут более внимательно относиться к качеству своего труда.

- Еще одна бурно осаждаемая «автомобильная» тема – возвращение балльной системы наказания для водителей. Поддерживаете это начинание?

- В целом, безусловно, поддерживаю. Напомню, как эта система функционировала с 1991 года - существовало 15 баллов, после «набора» которых у водителя забирали права. Причем за грубейшие нарушения начислялось сразу 5 баллов, так что в случае 3 грубых нарушений водитель расставался со своим удостоверением. Сейчас предлагается 150-балльная система, кроме того, её хотят «привязать» к штрафам, но, возможно, из-за увеличения сумм штрафов от этой идеи откажутся. В целом, это пока только проект, но, я считаю, направление выбрано правильное. Я вспоминаю, как до начала 2000-х меня в прессе все время называли «ястребом», за то, что я настаивал на ужесточение санкций и наказаний. А теперь я слушаю выступления, читаю статьи, в каждой из которых – ужесточить-ужесточить, предлагаются проекта законов, по которым карать вплоть до пожизненного, и думаю – ну какой же я теперь «ястреб»?

Как защитить регион

- А кроме работы с законопроектами по своей, так сказать, основной специальности, какими еще вопросами Вы занимаетесь, работая в Совете Федерации и представляя Карелию?

- Если быть точным, то я представляю Законодательное Собрание Карелии, и, соответственно, выполняю свою работу. В частности, я обязан всячески поддерживать, можно даже сказать, «лоббировать» те законотворческие инициативы, которые исходят от карельского парламента. К примеру, сейчас, когда возникла всем известная ситуация с Костомукшским ГОКом и налогами в бюджет Карелии, республиканский парламент выступил с инициативой внесения изменений в федеральный закон, который и сделал возможным такую потерю налоговых поступлений в бюджет. По этому поводу уже выступила Белгородская дума, у них – аналогичная проблема, и наш парламент поддержал и развил инициативу белгородцев. Я, конечно же, со своей стороны сделаю всё возможное, чтобы эта законодательная инициатива была услышана. В четверг также отчитался перед депутатами о том, как я поддерживал прохождение в различных министерствах и ведомствах трех депутатских запросов. Приятно, что нас слышат, к примеру, в прошлом созыве Госдума РФ учла одну законотворческую инициативу из региона, а также использовала еще несколько наших предложений в качестве основы для работы.

- Совет Федерации это такая структура, в отношении которой, существуют самые разные мнения – начиная от того, что он, в принципе, не нужен, и заканчивая разнообразными предложениями о том, как его реформировать. Как относитесь к таким мнениям?

- Совет Федерации, на моей памяти, реформируют уже больше десяти лет. Если отвечать на вопрос честно, положа руку на сердце, то считаю, что для такой многонациональной, такой огромной страны как Россия, Совет Федерации, конечно же, необходим. Другое дело – какой Совет Федерации, как он формируется и как работает. Государственная Дума, как бы то ни было, это политически орган, в котором кипят политические страсти, выступают политические партии. Совет Федерации же должен быть, по моему мнению, своего рода палатой экспертов, где представители регионов оценивают законопроекты парламента в привязке к ситуации на своей территории и принимают решения о поддержке законов именно исходя их интересов субъекта Федерации. Сейчас так, кстати говоря, частенько и происходит – на прошлом заседании мы «завернули» сразу 5 законов из парламента, но, безусловно, есть еще что улучшить.

Так я поддерживаю инициативу о том, что сенатор на время своей работы обязан приостанавливать членство в политической партии. Сейчас я состою в «Единой России», но ведь я представляю весь карельский парламент, все фракции, и мне все равно от кого исходит здравая инициатива, которую я буду поддерживать в Совете Федерации – от коммунистов или «справедливороссов». И, кроме того, очень важно, конечно, чтобы представитель региона был со своим регионом тесно связан. Мне проще: до того, как перебраться в Москву, я всю Карелию прошёл пешком, у меня в этой земле лежат отец с матерью, много родственников живет в Петрозаводске и в Питкярантском районе, и когда я еду в командировку в Карелию, то я фактически еду домой. Но, чего скрывать, были и такие сенаторы, которые в регионах, которые представляют, бывали всего пару раз. Их сейчас стало поменьше, но всё равно еще есть. Я считаю также необходимым отказаться от этой смешной нормы (хотя сам, кстати, ей и воспользовался – закон есть закон), что человек в Совфеде обязательно должен быть выбран депутатом хоть чего-нибудь, любого сельского поселения, любой деревни. Если уж он от парламента, то и должен быть для начала избран депутатом парламента.

Активность – одобряю

- Насколько я понимаю, с Вашим избранием в Совет Федерации от парламента возникли некоторые сложности. «Справедливая Россия» до сих пор в судах оспаривает то голосование…

- Есть такое, но, как говорит даже лидер «Справедливой России» Ирина Петеляева – ничего личного, исключительно принцип. Ну, я такое – понимаю, поэтому на нашей работе и моих взаимоотношениях с парламентом это никак не отражается.

- А как Вы вообще оцениваете политическую активность, которая началась в России, да и в Карелии, еще с осени прошлого года, и никак не утихнет?

- Я и сам от этой активности пострадал. Меня ведь первый раз в Законодательном Собрании «прокатили». Но, в общем, я считаю, что это – нормально, в любом случае сейчас политические силы вынуждены взаимодействовать, и я вижу, как в карельском парламенте глава «единороссов» Александр Селянин поддерживает инициативу представителя КПРФ Александра Степанова. Это нормально, все как-то притираются, ищут компромиссы. А вот что касается «болотной», митинговой активности, то, полагаю, она со временем пойдет на спад. Я-то в свое время перебрался в Москву в 1989-м году, когда был пик митинговых страстей, и видел, как происходят колебания: рост, а потом – спад. Это нормальный процесс. Важно в любом случае – не бросать всё и уходить в политику с головой, а продолжать конструктивно работать, не зависеть полностью от своих политических пристрастий.

- Кстати, о политических пристрастиях. Мы с Вами сейчас находимся в Вашем кабинете, Вы – член «Единой России», я вижу на стенах 4 портрета и фотографии, на которых изображен Владимир Путин, а вот ни одного изображения лидера «единороссов» Дмитрия Медведева нет. Это у Вас такая политическая позиция?

- Ну что Вы, портрет Медведева есть в приемной, сразу как зайдете, а в моем московском кабинете висят оба портрета, кисти моего друга Никаса Сафронова. А здесь у меня, как видите, еще и портрет Петра Первого висит. Тем более, что я, как старый советский чиновник, прекрасно знаю, как надо ранжировать портреты в кабинете (улыбается). Другое дело, что Путин мне просто по-человечески ближе.

Беседовал Сергей Хорошавин