Posted 6 марта 2017,, 07:00

Published 6 марта 2017,, 07:00

Modified 12 ноября 2022,, 08:05

Updated 12 ноября 2022,, 08:05

Здесь живут, а не выживают…

6 марта 2017, 07:00
Здесь живут, а не выживают…

Не знаю, как вас убедить в достоверности телефонного разговора с москвичом, побывавшим в Прибеломорской Карелии (Vienan Karjala). Он, член российского правительства, рыбачил на севере республики, сильно замёрз, поэтому глубоким вечером постучался с друзьями в первую попавшуюся избу… А потом, через какое-то время и в другом хуторе или деревне - ещё в одну… Так вот: гостей не просто дважды приветили-обогрели, им оказали не ритуальное, а искреннее, притом, как выразился этот москвич, «степенное» гостеприимство. И не удержался от откровения: редко, мол, чувствовал себя своим и равным среди людей, которых встретил впервые. И которые при этом не отреагировали на озвученный статус (да и узнаваемость) гостя. Зато проявили не провинциальную бесхитростность, а достоинство хозяев своей земли. Меню, включавшее горячие суп и рыбник, я не уточняю, но гостям запомнились предложенные им постельные принадлежности, почти такие же, как в добротном отеле. И это почти в сотне километров от ближайшего райцентра - Беломорска, на полпути между Петрозаводском и Мурманском.

Вот, собственно, и все подробности. Добавить сюда можно немногое: хозяевами одного дома оказались северные карелы, другого - русские поморы. Когда после поездки гостя в Карелию мы разговаривали с ним по телефону, собеседник, находясь в философском расположении духа, спросил скорее себя, чем меня: почему мы чаще мусолим скандалы вместо того, чтобы отзываться на человеческое, при этом весьма «цивилизованное» тепло? И добавил: а ведь это тема нетелефонного разговора.

Действительно, пройдитесь по форумам. Порою кажется, что они существуют для накопления человеческой злобы и уныния. И уж точно вы не найдёте в них ни благодарностей, ни наоборот извинений, ни просто разговора о Доброте и Мудрости. Уже это ставит вопрос как минимум о социальной ответственности активистов-завсегдатаев соцсетей. Тем более что их роль стремительно и неуправляемо возрастает.

Кстати, именно в Карелии число постоянных пользователей соцсетей и телезрителей, получающих общественно значимую информацию соответственно из интернета и ТВ, практически сравнялось - приблизительно по 40 процентов. Правда, опять-таки в Карелии сделаны пробные шаги по сближению власти и блогерского сообщества страны. За пять лет мы пережили столько же блогерских «десантов». Их участники оказались вполне адекватными и отзывчивыми на гостеприимство, которое оценил и наш московский гость. Хотя, скажу честно, своих активистов соцсетей, проявляющих такую же «позитивность», мы пока не вырастили. И вряд ли этому поможет предложение наших гостей сделать Петрозаводск «блогоматерью» городов - для начала - российского Северо-Запада. Проблема всё-таки общая и региональными ноу-хау её не решить.

Хотя она заслуживает подробного разговора. И вот почему: мнение о регионе, особенно периферийном, о людях, которые его населяют, их нечастных радостях и повседневных заботах во многом складывается из реляций-отчётов, выраженных языком отталкивающего официоза. За счёт обобщений и клише эти отчёты часто таковы, что за словесами не виден сам человек. Кроме того, мы вынуждены доверять традиционным СМИ, тоже по-разному ангажированным и отражающим в основном злобу дня, - часто ею становятся скандалы.

Ещё одним источником наших «отечествоведческих» представлений служат личные впечатления. Путешествующим (блогерам и рыбакам в том числе) здесь и карты в руки. И останавливаюсь я на этом подробно лишь по формальной причине. Проговаривая мысли, заложенные в эту статье, с авторитетным, тоже московским, журналистом и, соответственно, рассказывая ему о первотолчке к её написанию, услышал симптоматичную ремарку: история, мол, с благодарным гостем - это, по восприятию непредвзятого читателя, либо фейк, либо провинциальный феномен. И вообще, это не характерно для нашей скорее суетной, чем рациональной жизни. Я ещё подумал: может, мы и прочие нормы перестаём воспринимать как естественные? Впрочем, это одна сторона дела.

Другая - состоит в утверждающемся мнении, что пульс времени и жизни бьётся исключительно в столице или столицах. Увы, они представляют собой скорее голову, которая, конечно же, управляет всем телом, но не всё тело. Отсюда, как частность, возникает общее мнение, что в столицах-мегаполисах живут, а в глубинке выживают. Вот и в показательных общегосударственных обращениях к согражданам регионы почти не называют. Но именно за их счёт происходит «кровообращение» всей страны, то есть, протекает жизнь, ничуть не менее важная и живая, чем в столичных коридорах. Продолжая образный ряд, выскажусь определённее: то, что голова думает о собственном наполнении и внешних «бакенбардах», не более значимо, чем здоровье всего организма страны.

Со ссылкой даже не на гостей, а на потомственных провинциалов, предположу, что в глубинке не только легче дышится (особенно в отпуске), здесь больше естества жизни. И не только в виде натурно осязаемой физической пахоты (во всех смыслах этого слова), той же рыбалки и колодцев с обжигающе холодной водой. Здесь чутче следят за смыслом сказанного, тем паче - сделанного, за движением глаз, губ, улыбкой, потому что неправду чувствуют сразу и, если её, как говорится, перебор, реагируют без гостеприимства. Особенно здесь, в Карелии, где не было задающего холопство крепостного права, этика и мораль основывались, в том числе, на жёстких принципах старообрядчества (чего стоит выгская община, некогда считавшаяся моделью общественного бытия на русском Севере?), а здравый смысл требовал приноровиться и к природе, и к среде обитания (выживания!) различных этнических и социальных групп. Чаще переплетённых друг с другом и потому искавших взаимного согласия и выгоды, а не поводов для ссор. Кстати, не слепок ли это со всей нашей необъятной страны, столь разнообразной и непохожей на многие другие?

Трудно сказать, сознательно или по наезженной колее строилась здесь и кадровая политика. О ней вспоминаю всякий раз, когда возникает спор о роли личности. Не в истории вообще, а в жизни этой малой для живых людей родины. Во всяком случае, то, что изначально краем руководил поэт и просветитель Гавриил Державин, через века обернулось градообразующей ролью Петрозаводского университета. В Петрозаводске живет рекордное для страны число работников научного цеха на душу населения. А авторитет самого харизматичного руководителя советской Карелии - Ивана Сенькина - основывался не только на тогдашней хозяйственной конъюнктуре (в частности, на экспорте леса и глобальной потребности в газетной бумаге), но и на его нечасто упоминаемых карельских корнях. Во всяком случае, за бюст Сенькина, установленный перед бывшим обкомом, можно не беспокоиться - краской его, надо думать, не обольют.

Эти корни - наследственно передаваемые традиции неторопливости, немногословия, основательности, выносливости, запасливости - порой даже удивляли, хотя при этом вызывали уважение. Так, в воспоминаниях маршала Александра Василевского есть примечательный эпизод: прибытие на Дальний Восток войск, ранее воевавших на Карельском фронте. Разгрузка лыж (по три пары на бойца), поротно «модернизированных» печек (с «шишкоприёмниками») и прочего таёжно-приполярного инвентаря лишь поначалу вызвала улыбки тех, кто встречал эшелон - дело-то было в знойном в тех краях июле 1945-го! Сохранение местных традиций - не только гостеприимства - это условие формирования общероссийской культуры, шаг к внутривенному воспроизводству национальной идеи. А не только повод удивиться тому, что в Карелии плохо приживаются рестораны азиатской и прочей иноземной кухни. Зато печь пирожки-калитки и плести обереги здесь умеют многие. И считают это обыденным и органичным - а что, у других разве иначе?

Впрочем, подведу черту под кадровой историей. О месте последних руководителей края лучше расскажут наши внуки-правнуки. Расскажут, когда будет, кого с кем сравнивать. Не предвосхищая исторические оценки, всё же поясню: недавно оставивший пост главы региона Александр Худилайнен, по меньшей мере, упорствовал в создании условий для экономического роста края при сохранении лучших черт его заповедности. Надеюсь, нажитое при предшественниках сможет сохранить и обогатить их приемник - Артур Парфенчиков.

Впрочем, сказанное в порядке пожеланий наталкивается не только на опыт знакомства уже с десятком губернаторов, по-разному преуспевших. В памяти живёт сквозной образ губернаторской доли - не случайно, ведь, возникла крылатая фраза: положение хуже губернаторского. Довелось когда-то прочесть первоначальный сценарий некогда популярного фильма «Сибириада». В сценарии был не попавший на экран эпизод: хозяина, скажем, Красноярского края вызвали на ковер в Кремль, так сказать, за все сразу и по полной! Сидя в салоне закреплённого за губернатором Ту-134, он разглядывает карту своих «владений» и размышляет: «У меня только болот в три раза больше, чем территория Франции». Вот и любому хозяину Карелии приходилось и придётся получать «сверху» не меньше и не реже, чем его красноярскому коллеге. Карелия - огромная по европейским меркам страна: больше Прибалтики, чуть меньше некогда могущественной Австро-Венгрии.

Так что имеем, с одной стороны, экологический, поэтому туристический, мегазаповедник (более 60 тысяч рек и 27 тысяч озёр) с репутацией, подтвержденной не только рыбаками, но и песней про «елей ресницы». Плюс значительную часть таблицы Менделеева, правда, глубоко в недрах, а ещё самую протяженную границу с Евросоюзом. И заманчивый выход через Белое море в Арктику… С другой стороны, - массу системных проблем, по правде говоря не столько карельских по истокам. Наверное, эта тема заслуживает более серьёзного разговора о роли и репутации центра в самочувствии окраин. Обнадёжим федеральных начальников: в глубинке проблемы лежат в затрагивающей равно всех экономической плоскости. Так вот: межэтническая составляющая чаще помогает их преодолевать.

Как легко продолжить этот позитивно-образный ряд рунами Калевалы, обобщёнными Элиасом Лённротом (кстати, по российскому паспорту - Ильёй Ивановичем), Кижами, Валаамом, Рускеалой и прочими штатными достопримечательностями. Но вернусь к открытиям, сделанным моим московским собеседником. Приведу его высказывания, на мой взгляд, более знаковые и запоминающиеся, чем статистически иллюстрированные разделы отчётов, хроника отставок и назначений, туристические буклеты и ремарки журналистов - всё замкнутое на общероссийски воспроизводимые стереотипы. Гость, настроенный, надо признать, не на одни лишь комплементы, сказал приблизительно так:

— Знаешь, карельская глубинка - настоящие живые города. Кстати, Костомукша в чём-то цивилизованней Дубны или Зеленограда… Хоть тресни, люди у вас реально живут, отнюдь не выживают из последних сил, типа, все в нищете и социальной безысходности!

Или вот ещё:

— Будешь смеяться, Петрозаводск меня удивил тем, что Ильичу на вашей главной площади вручили шапку-ушанку - наверное, чтоб в кепке не простудился. Смешно? Но ведь как тонко…

А потом в разговоре выяснилось, что одинаково чтимая нами поэтесса Римма Казакова именно Карелии посвятила такие строки:

Здесь простор, покой, уют.

Жизнь легко втекает в осень.

Потому что здесь живут,

а не выживают вовсе…

"