Posted 13 декабря 2016,, 17:23

Published 13 декабря 2016,, 17:23

Modified 12 ноября 2022,, 08:09

Updated 12 ноября 2022,, 08:09

Возьми и небо заново вышей

13 декабря 2016, 17:23
Возьми и небо заново вышей
Сюжет
Статьи

Они могут сделать целый оркестр из подручных средств: тазов, вёдер, метёлок… О балаганном представлении «День человеческий» в Театре драмы Творческая мастерская.

Спектакль театра РК «Творческая мастерская» «День человеческий» – стал поводом для меня ещё раз перечитать рассказы Аркадия Аверченко, а также познакомиться подробнее с историей журнала «Сатирикон» и пришедшего ему на смену «Нового Сатирикона». Аверченко был редактором этих журналов в общей сложности 10 лет. Он находился в центре событий, пожалуй, в самое непростое для нашей страны время. Он сумел собрать вокруг себя самых ярких и увлечённых авторов, среди которых Саша Чёрный, Владимир Маяковский, Тэффи. Это был шаткий островок уходящей эпохи, который держался независимо от властей. Журнал испытывал на себе постоянные нападки цензуры во времена царской России. В постановке «Творческой мастерской» есть сценка из жизни редакции, которая, возможно, описывает проблемы журнала. Это рассказ «Корибу» из сборника «Сорные травы». В редакторе, сталкивающемся с гнётом цензуры, видны черты самого Аверченко. Он, как и А. П. Чехов всю свою жизнь посвятил борьбе с цензурой и пошлостью. Это мы видим и в его рассказах разных лет, объединённых общей конвой в спектакль «День человеческий».

Постановка начинается со стихотворения Блока «Балаган», написанного в 1906 году. Журнала «Сатирикон» ещё нет, он появится чуть позже – в 1908. Но есть его предвестник – журнал «Стрекоза», в котором дебютировал А. П. Чехов. Может быть отчасти и ему посвящено стихотворение, которое заканчивается такими словами:

«В тайник души проникла плесень,

Но надо плакать, петь, идти,

Чтоб в рай моих заморских песен

Открылись торные пути».

В начале спектакля перед нами труппа балаганных актёров. Они способны сделать шоу из любого пустяка. Например, могут эффектно надуть воздушный шарик или вывести на сцену актрису с накладной бородой. Они могут сделать целый оркестр из подручных средств: тазов, вёдер, метёлок. Но говорить будут сегодня своим условным, балаганным языком на очень серьёзные темы. Стихотворение «Балаган» стараниями петрозаводских музыкантов, Александра Леонова и Ольги Гайдамак превращается в песню, а потом и вовсе в гимн, который под аккомпанемент вёдер и тазов звучит оглушительно. Так начинается «День человеческий». Он состоит из множества дней и судеб, переплетённых в одну.

И вот первая сценка показывает нам неприкаянного человека. Этот герой, автор - рассказчик так или иначе присутствует во всех произведениях Аверченко. Часто он является участником событий, видит ситуацию изнутри, говорит о ней от первого лица, как, например, в заглавной сценке, отсылающей нас к рассказу «День человеческий». В других случаях автор даёт свою оценку происходящему как бы со стороны, как, например, в рассказе «Люди, близкие к населению»: «Второй Фуке мирно спал, и грезилось ему, что второй Лафонтен читал ему свои басни, а второй Мольер разыгрывал перед ним «Проделки Скапена. А Лафонтены и Мольеры, сидя по «холодным» и «кордегардиям» необъятной матери-России, закаивались так прочно, как только может закаяться простой русский человек». Чаще всего свои заключения в форме морали Аверченко помещает в конец рассказа. Это взгляд на дейстивтельность с разных точек зрения делает спектакль более живым, объёмным.

Интересно, что рассказы Аверченко зачастую перекликаются со стихами авторов «Сатирикона», искусно вплетёнными в ткань повествования. Так, например, за рассказом «Корибу», описывающим жизнь редакции, следует «Диета» Саши Черного, которая призывает:

«Получая аккуратно

Каждый день листы газет,

Бандероли не вскрывая,

Вы спокойно, не читая,

Их бросайте за буфет».

Рассказом о великом взяточнике Викторе Поликарповиче гармонично сочетается со стихотворением Маяковского «Гимн взятке», тоже, кстати, опубликованное впервые в этом журнале.

Вообще, мне кажется, не случайно Маяковского в этой постановке больше всего. Несмотря на то, что в жизни Аверченко с Маяковским принадлежали к разынм идейным лагерями (футуристы считали Аверченко ретроградом), два эти автора как нельзя лучше дополняет друг друга. Есть что-то общее между гимнами Маяковского, высмеивающими пороки общества, и рассказами Аверченко. Та же всеобличающая сатира видна в них. В постановке представлены и обрацение к глубоко лиричным темам, которые были близки обоим авторам. Так, например, вслед за рассказом «Обыкновенная жещина» как отзвук слышим стихотворение Маяковского «Пустяк у Оки».

Не случайно и последнее стихотворение в постановке тоже принадлежит этому поэту.

«Возьми и небо заново вышей,

новые звезды придумай и выставь,

чтоб, исступленно царапая крыши,

в небо карабкались души артистов».

Это писал Маяковский, один из немногих в редакции «Сатирикона», кто верил в Советскую власть. Он надеялся, что взятки, пошлость и цензура, всё о чём так часто писали в журнале, канет в лету с приходом большевиков. Но жизнь распорядилась по-другому. Редакция журнала «Новый Сатирикон» была разогнана в 1918-году. Тот мир, который так ярко и неповторимо описывали сатириконовцы на страницах журнала не простил им насмешек. Многие как, например, Аркадий Аверченко или Саша Чёрный вынуждены были эмигрировать. Некоторые, ушли слишком рано. Но даже в эмиграции тот же Саша Чёрный с болью и ностальгией вспоминал время, проведённое в «Сатириконе». Мне кажется, что атмосферу того периода в некотором роде удалось воссоздать московскому режиссёру Андрею Тупикову на сцене театра «Творческая мастерская».

"