Артем Готчиев: «В Уголовном кодексе нет такой статьи – «черт попутал»

25 июля сотрудники следственных органов России отмечают свой профессиональный праздник. Накануне этой даты «Карелинформ» побеседовал с руководителем отдела по расследованию особо важных дел карельского управления Следственного комитета Артемом Готчиевым.

ДЛЯ СПРАВКИ.

День сотрудника органов следствия РФ стал официальным праздником в 2013 году, когда отмечалось 300 лет со дня издания именного указа Петра I «О создании следственной канцелярии гвардии майора М.И. Волконского». Тогда в России впервые появилось ведомство, подчинённое непосредственно главе государства и наделённое полномочиями по проведению предварительного следствия. «Майорские» следственные канцелярии разбирали дела о наиболее опасных коррупционных деяниях: взяточничестве, казнокрадстве, служебных подлогах, мошенничестве.

- Артем Евгеньевич, расследование коррупционных и экономических преступлений – одно из приоритетных направлений работы Следкома. В какой сфере таких преступлений совершается больше всего?

- Если судить по тем делам, которые расследует наш отдел, то около 50% процентов преступлений – в области земельных отношений. Неприватизированной земли еще остается немало, и у многих возникает желание в обход закона получить ее значительно ниже рыночной стоимости, а то и вовсе бесплатно. Скупить привлекательные участки и использовать их под коммерческое жилищное или индивидуальное строительство, даже если закон не позволяет такой вид использования земли. В подобных схемах, конечно, нередко участвуют представители муниципальной власти.

- Вы говорите, например, о резонансных делах последнего времени в Прионежье в отношении бывшей главы администрации Светланы Чечиль и ее экс-заместителя Евгении Сухоруковой?

- Далеко не только о них. Эти дела, что бы о них в некоторых СМИ не писали, какими-то исключительными вовсе не являются. В этом году мы передали в суд, например, дело в отношении сотрудницы администрации Хийтольского сельского поселения в Лахденпохском районе. Она обвиняется в получении взятки за незаконное предоставление в собственность и аренду предпринимателю 8 земельных участков. Причем сумма взятки впечатляет – почти 7 млн. рублей. Этой же чиновнице предъявлено обвинение в мошенничестве. Себя она тоже не забыла: получила в собственность участок под дачное строительство, предоставив в Росреестр подложные документы о том, что на этой земле находится объект недвижимости. И выкупила участок по кадастровой стоимости вместо рыночной. По нашей оценке ущерб бюджету района превысил 1 млн рублей.

Или еще одно «земельное» дело – в отношении бывшего главы Пряжинского района Константина Гусева. Оно было прекращено по амнистии, но это не означает, конечно, что экс-чиновник был признан невиновным. Акт об амнистии реабилитирующим основанием не является, состав преступления остается. И сейчас прокуратура в порядке гражданского судопроизводства взыскивает с виновного сумму причиненного ущерба, более 30 млн. рублей.

В Олонецком районе бывшая глава Коверского сельского поселения Наталья Каракова обвиняется в том, что подделала 42 постановления о выдаче земельных участков. По ним целая группа граждан незаконно получила бесплатные участки. Сама глава Коверского поселения, кстати, тоже.

- Об этой истории СМИ писали: в числе тех, кто получил участки, значились депутат Заксобрания Александра Спиридонова и ее сын. Она, как и Сухорукова с Чечиль, входит, как известно, в «яблочное» окружение предпринимателя Василия Попова…

- Да, Спиридонова фигурирует в числе получателей земли по поддельным постановлениям. По ней, как и по другим гражданам, получившим участки, решение будет приниматься отдельно. Следователей не интересует партийная принадлежность, мы выясняем, был в их действиях состав преступления или нет.

Уже упомянутая сотрудница Хийтольской администрации или экс-глава Пряжинского района ни к Попову, ни к его окружению никакого отношения не имеют. Или, например, глава Кеми Игорь Пигалкин – его обвиняют в двух эпизодах взяточничества, один связан с нарушением законодательства по госконтрактам, другой с незаконным повышением тарифов в пользу управляющей компании. Дело уже тоже рассматривается в суде.

- Судя по всему, больше коррупционных преступлений выявляется все-таки на муниципальном уровне?

- Да, и это объяснимо. В работе муниципальных чиновников больше моментов, когда они непосредственно взаимодействуют с населением. Значит, и коррупциогенных факторов больше. Но уголовные дела есть и в отношении сотрудников федеральных, республиканских ведомств. Вот только несколько недавних примеров: за получение крупных взяток, более миллиона рублей каждая, отправились под суд двое бывших сотрудников петрозаводского управления МВД, «крышевавшие» игорный бизнес и незаконный оборот алкоголя. К 9-ти годам лишения свободы в колонии строгого режима и штрафу в 15 миллионов рублей за получение взяток приговорен сотрудник МЧС.

В суде рассматривается дело в отношении экс-министра труда и занятости Гивия Карапетова, также обвиняемого в получении взяток, за распределение квот на привлечение иностранных рабочих. То есть и в таких случаях находится, за что давать и брать мзду.

- Карапетов признал вину?

- Частично. Но при этом обвиняемый вообще не о получении взятки предпочитает говорить, а о том, что, дескать, «смалодушничал». Но в Уголовном кодексе нет такой статьи – «малодушие», как нет и статьи вроде «черт попутал» и так далее. Есть «получение взятки», и действия бывшего замминистра под нее подпадают.

Наша задача – представить исчерпывающие доказательства того, что обвиняемые сознательно шли на нарушение закона и понимали всю общественную опасность своих деяний. Окончательную оценку дает, конечно, суд.

- Но ведь он и аргументы защиты оценивает тоже. Вот, в частности, если вернуться к делу Сухоруковой, которую обвиняют в том, что она отдала под строительство элитного поселка особо ценные сельхозугодья. Защита, как известно, настаивает, что, мол, данные об этих землях противоречивые, Росреестр говорил одно, «Карелмелиоводхоз» – другое. И вообще никакими ценными они давно не являются…

- Сторона защиты вольна настаивать, на чем ей угодно. Сторона обвинения на данный момент представление своих доказательств в суде закончила. Следствие установило, что на момент принятия решения Сухорукова обладала сведениями о том, что земли были осушенными, то есть особо ценными. Информация Росреестра базируется на данных 1987 года, а мелиорация была проведена позднее, о чем и сообщал в своем ответе «Карелмелиоводхоз».

И что значит «особо ценными земли давно не являются»? Мелиоративная система на этих землях никуда не делась. Это же не автомобиль или трактор, который можно списать после определенного срока службы. Систему можно расчистить, и она вновь начнет функционировать. Именно этим руководствовалось государство, которое в свое время вложило огромные деньги в то, чтобы заболоченные земли в Карелии сделать потенциально пригодными для сельского хозяйства. И позаботилось о том, чтобы внести эти участки в реестр особо ценных, чтобы их не удалось распродать и разбазарить. Коттеджный поселок – это хорошо, но почему не строить его на землях, предназначенных именно под жилищное строительство? Было бы сделано именно так – никаких вопросов бы не было. Но если все сельхозугодья в Карелии коттеджами застроят, с чем республика останется? О каком развитии фермерства и сельского хозяйства тогда может идти речь?

- Об этом, кстати, говорили и местные жители на общественных слушаниях, выступившие против застройки. Но чиновники их не послушали.

- Решение общественных слушаний носит рекомендательный характер, хотя, на мой взгляд, мнение местных жителей чиновники должны были учесть. Но здесь я бы обратил внимание на другой нюанс: даже если бы земли не были включены в реестр особо ценных, прионежская администрация все равно не имела права, изменив вид использования, отдавать их под ведение дачного хозяйства коммерческой фирме. Ибо по закону дачное хозяйство могут вести только объединения граждан, в частности, некоммерческие садово-огороднические товарищества. Так что с этой точки зрения действия Сухоруковой также неправомерны.

- А ее бывшая начальница Чечиль, сестра Попова? Ее обвиняют по другому уголовному делу, но схема распоряжения землей та же самая?

- Практически да. Речь идет о переводе в общей сложности более сотни гектаров земли, предназначавшейся исключительно для сельскохозяйственного производства, под дачное хозяйство. Установлено, что Чечиль действовала, в том числе, в интересах своей знакомой Александры Корниловой, директора «Ленторга». Корнилова, напомню, является обвиняемой по другому уголовному делу – о продаже по заниженной стоимости муниципального имущества в Петрозаводске.

- Это еще одно нашумевшее дело, о МУП «Петропит». Кроме Корниловой, в числе обвиняемых депутат Петросовета Ольга Залецкая, а также супруга Попова, депутат Заскобрания Анастасия Кравчук и сам бизнесмен. На какой стадии расследование дела?

- Практически завершено, начинается этап ознакомления с материалами дела, причем вначале по закону это должны делать потерпевшие, затем обвиняемые. Но возникла интересная ситуация: мэрия Петрозаводска себя по этому делу потерпевшей стороной не признает, от того, что городу был нанесен ущерб, отказывается. Об этом есть официальные заявления градоначальницы Галины Ширшиной.

Но при этом сейчас мы расследуем аналогичное дело о продаже муниципального имущества банно-прачечного комбината. Там фигурирует совсем другой предприниматель, но схема ровно та же самая. Так вот по этому делу петрозаводская администрация ущерб признала полностью. Возникает вопрос: а в чем разница-то?

- Может быть, как раз в том, что в деле о банно-прачечном комбинате фигурирует не Попов, а другой бизнесмен?

- Мы не озвучиваем выводы, просто констатируем факт странной избирательности со стороны городских чиновников. Для нас, повторюсь, неважны имена, должности или принадлежность к каким-либо политическим группам. Нарушил закон – должен ответить. Мы проверили не только эти две сделки, но и еще несколько десятков. Там, где был установлен состав преступления, там дела были возбуждены.

- Вы сказали, что обвиняемые будут знакомиться с материалами. Но ведь Попов скрывается в Финляндии?

- В связи с этим дело в отношении него выделено в отдельное производство и приостановлено. Запущена процедура его розыска через Интерпол. Естественно, это процесс не одного дня, здесь задействованы межгосударственные отношения. Мы считаем, что доказательств его вины собрано достаточно: именно Попов является и организатором, и главным выгодополучателем в преступной схеме.

- Но не получится, что он-то как раз и уйдет от ответственности, «подставив» женщин из своего окружения?

- Решение об экстрадиции будет за финской стороной, но расследование дела мы все равно доведем до конца. Прецеденты, когда выносятся заочные приговоры, есть и в Карелии в том числе. По таким приговорам, если осужденный вернется в Россию, сколько бы времени не прошло, наказание отбыть ему придется. Так что либо возвращаться, либо бегать всю жизнь.

- В каких еще громких уголовных делах, как ожидается, в ближайшее время может быть поставлена точка?

- В деле в отношении экс-председателя Петросовета Олега Фокина, который обвиняется в мошенничестве с налогами. Он вину признал, ущерб свыше 6 миллионов рублей возместил, выпущен под подписку о невыезде. Суд удовлетворил его ходатайство об особом порядке рассмотрения дела, то есть упрощенном.

Походит к концу и судебное следствие по делу о Неглинской набережной о незаконной продаже по заниженной стоимости муниципальной земли в Петрозаводске (в числе обвиняемых бывший первый вице-мэр Евгений Журавлев и его брат – прим.ред.).

Удалось добиться экстрадиции из Финляндии супругов Родиных – об этом деле тоже много писали в СМИ. Они обвиняются в мошеннических действиях в отношении кредитных организаций и граждан. Есть ряд других дел экономической и коррупционной направленности, которые расследуются в настоящее время.

- На ваш взгляд, их стало больше чем три, пять лет назад?

- Примерно на одном и том же уровне. Сложность представляет не только расследование, но и выявление коррупционных преступлений. Например, убийство – в данном случае ясно, что совершено преступление, надо найти того, кто это сделал. А экономические, коррупционные преступления скрыты, латентны. Поэтому на первый план здесь выходят оперативные разработки МВД, ФСБ. Нам приносят оперативную информацию, мы анализируем, и, если есть состав преступления, возбуждаем дело. И по каждому из таких дел, конечно, требуется провести огромный объем работы по сбору доказательств.

Так что каждый месяц передавать в суды такие дела десятками, конечно, нереально. Важнее всего качественное, беспристрастное и всестороннее расследование, чтобы, если вина установлена и доказана, нарушитель закона понес адекватное и заслуженное наказание. На мой взгляд, это одновременно и профилактика других таких преступлений. Если перед глазами будут примеры, когда виновные получают реальные сроки и/или выплачивают многомиллионные штрафы, возможно, тот же чиновник или недобросовестный предприниматель лишний раз задумается, идти ли ему на конфликт с законом.