Posted 13 декабря 2013,, 13:13

Published 13 декабря 2013,, 13:13

Modified 12 ноября 2022,, 09:06

Updated 12 ноября 2022,, 09:06

Полно ребячиться, ступайте заседать

13 декабря 2013, 13:13
Полно ребячиться, ступайте заседать

Многовековая практика мирового парламентаризма учит нас, что пыл законотворческих страстей, который время от времени охватывает призванных послужить народу граждан, может принимать угрожающие жизни и здоровью формы. Находиться рядом с впавшими в такое состояние парламентариями столь же безопасно, как с перегревшимся ядерным реактором. Парламентские хроники разных государств, вне зависимости от их, то есть государств, степени цивилизованности и национальных традиций, изобилуют примерами, когда словесные баталии переходят в иные виды боевых действий. Самым безобидным из них является таскание друг друга за галстуки, а самым популярным – кулачная забава. Иногда депутаты перебрасываются предметами разной тяжести и калибра и даже едой, как было как-то раз на Тайване. Но циничнее всех повели себя депутаты парламента Индонезии – они пугали друг друга дыроколами.

За наших же карельских парламентариев можно только порадоваться. Им спокойно можно доверить на время заседания и дыроколы, и степплеры, и иные колюще-режущие канцелярские принадлежности, будучи в уверенности, что против коллег они сии предметы не обратят. Не водится за ними этакого варварства. Они словно утонченные эллины среди гуннов, души у них ранимы и хрупки, как саксонский фарфор. Ну, если не у всех, то у некоторых, наверное, точно.

Например, мне кажется, что столь редкими в наши дни душевными достоинствами несомненно обладает депутат Э.Э.Слабунова. На последнем заседании комитета по образованию эта нордической внешности женщина вдруг проявила себя с неожиданной стороны, обернувшись натурой чувствительной и трепетной.

Итак, дебатировалась поправка в региональный закон об образовании, безусловно важная и даже где-то принципиальная. Хотя в контексте нашей истории существом дебатов позволительно пренебречь, поскольку в ней главное не что обсуждалось, а как. Для описания подобных исполненных драматизма коллизий, которые иногда вспухают в парламентских стенах, журналисты обычно используют выражения вроде «горячая дискуссия», «спор закипел», «зал забурлил», «искры проскакивали».

Все вышеупомянутое наблюдалось в полной мере: и кипело, и бурлило, и искрило. В центре же бурления, кипения и искрометания схватились друг с другом отстаивавшая поправку в закон депутат Э.Э.Слабунова и оппонировавший ей министр образования А.Н.Морозов. Поначалу казалось, что остальные члены парламентского комитета склоняются поддержать свою коллегу Э.Э.Слабунову, и что именно ее ждут победные лавры. Но А.Н.Морозов не сдавался, и итоги депутатского голосования оказались прямо противоположными ожиданиям Э.Э.Слабуновой.

Другой, более очерствевший душой и невозмутимый разумом депутат, возможно, испытал бы разочарование и уныние, но, скрепя сердце, продолжил бы заседать, исполняя свои депутатские обязанности. Э.Э.Слабунова оказалась не такова, чтобы безропотно претерпеть подобный удар от коллег.

Чувства, которые порождает в нас неожиданная изменчивость по отношению к нам окружающих, прекрасно описаны русской классикой: «Вам не понять моей печали,//Когда в очах, вам дорогих,//Холодности вы не читали,//Презренья не видали в них».

Печаль Э.Э.Слабуновой, видимо, достигла такого предела, что «очи дорогие» коллег по депутатскому корпусу стали ей невыносимы, и она покинула зал заседаний. Злопыхатели, правда, утверждают, что вовсе не душевные муки стали причиной эксцентричного выхода в коридор Э.Э.Слабуновой, а сомнительное с моральной точки зрения желание помешать дальнейшей работе коллег, сорвав кворум. Но это, надо полагать, наветы и инсинуации. Хотя бодро протекавшая до того момента комитетская работа и впрямь застряла намертво, уперевшись в гору еще не дебатировавшихся иных поправок.

В итоге ничего не оставалось, как объявить тайм-аут посредине ввергнутого в паралич заседания. Доподлинно неизвестно, как именно проистекал в парламентских кулуарах переговорный процесс. В отличие от залов заседаний кулуары и коридоры предусмотрительно не оснащены приспособлениями для видеотрансляций. И многие интереснейшие перипетии законотворчества остаются неизвестными широкой публике, нередко с изумлением наблюдающей, как причудливо изменяется депутатская позиция после перерывов.

Вот и в описываемой истории можно только догадываться, как комитет уговаривал своего члена Э.Э.Слабунову не противиться выразившейся в итогах голосования воле большинства. Воображается, например, такой диалог: «Эмилия Эдгардовна, полно ребячиться, ступайте заседать» - «Ах, оставьте, вы жалкая, ничтожная личность!» - «Коллега, вот вам крест: в третьем чтении вашу поправочку надлежаще переголосуем» - «Нет, сейчас – или никогда!»

Повторюсь: вышеописанная беседа – всего лишь плод воображения. Как именно происходило возвращение Э.Э.Слабуновой в комитетское лоно – такими подробностями автор не располагает. Доподлинно известно только, что возвращение это состоялось, и вернулась Э.Э.Слабунова не на щите, а с оным. Кворум был восстановлен, а поправка переголосована и одобрена, как того возжелала депутат. Но, видимо, слухи о том, каким экстравагантным способом Э.Э.Слабуновой удалось убедить комитет, дошли до широких парламентских масс и на состоявшейся вслед за тем сессии депутатский корпус взял да и провалил сгоряча весь проект закона об образовании скопом со всеми поправками, отправив его обратно в комитет на доработку.

Так что победа Э.Э.Слабуновой в некотором смысле оказалась Пирровой. Но древнему полководцу его сомнительные с точки зрения эффективности для армии и государства военные достижения не помешали остаться в народной памяти. Не вижу причин, почему в этом должно быть отказано Э.Э.Слабуновой. А в качестве компенсации возможно понесенных депутатом моральных потерь предлагаю организовать для Э.Э.Слабуновой творческий вояж в индонезийский парламент. Тамошним депутатам, наверное, тоже будет небезынтересно узнать, как можно усмирять упорствующих оппонентов, не прибегая к вульгарностям вроде дыроколов.

"